Последние отзывы

  37  

– Я знаю, что это глупо, – говорила она, смеясь и плача одновременно, – но я боюсь пауков. Особенно больших.

– Больших? – спросил он, беря ее лицо в свои ладони, улыбаясь и глядя ей в глаза. – Точно, такой мог бы сожрать, не подавившись, целый город. – И уже без улыбки объяснил ей, что он чувствовал… что за его злостью скрывался страх за нее… И что, если он когда-нибудь потеряет ее, его жизнь лишится смысла…

– Привет.

Чейз обернулся. Энни, улыбаясь, стояла в дверях, и он с трудом сдержался, чтобы не броситься к ней, не заключить ее в свои объятия и не сказать ей, что… что…

– Извини, я задержалась. Просто забыла о времени.

Чейз отвел взгляд.

– Разве? – Тон его был нарочито спокойным. – А я и не заметил.

– Я прогулялась по лесу. – Энни подошла ближе, посмотрела через его плечо на картофель и лук и взяла другой нож. – Очень красивое место. Противно думать, что его наводнят субъекты в костюмах-тройках.

Он попытался изобразить улыбку.

– Ну, здесь-то они не будут носить костюмы. Скорее, шорты и черные носки.

Энни засмеялась, взяла картофелину и начала ее чистить.

Несколько минут они работали молча, потом она заговорила снова:

– Я видела интересного паука.

Чейз посмотрел на нее.

– Странно. Я только что думал о… Ты сказала «интересного»?

– Угу. Он был… – Она замолчала. – Он был большой. Ну, ты понимаешь? Впечатляющий.

– Впечатляющий, да? И ты не закричала? Помнится, когда-то эти твари не относились к числу твоих любимцев.

Энни попыталась сдуть завиток волос со лба.

– И сейчас не относятся. Но в прошлом году я ходила на лекции… про насекомых. Оказывается, их чертовски много, гораздо больше, чем людей, и появились они задолго до нас.

Чейз кивнул.

– Я уже слышу, как ты говоришь «но».

Она засмеялась и взяла следующую картофелину.

– Но я по-прежнему не готова встретиться один на один с существом, которому требуется восемь ног, чтобы пересечь комнату.

Чейз хмыкнул.

– Приятно знать, что есть вещи, которые не меняются.

Ее улыбка погасла.

– Да, приятно.

Минуту-другую они работали в тишине. Энни чистила картошку, Чейз резал лук. Затем Чейз заговорил:

– Энни? Я… э-э-э… хотел тебе объяснить… Надеюсь, ты понимаешь… – Он сглотнул. – Когда я сказал, что ты ходила на все эти курсы, чтобы позлить меня…

Щеки Энни порозовели.

– Все в порядке.

– Нет. Не в порядке. Я знаю, что тебе доставляло удовольствие изучать все это. Поэзию, живопись… Просто это не мое. Черт, если бы мне пришлось изучать какие-нибудь гуманитарные науки, чтобы получить диплом инженера, я бы никогда его не получил. Наверное, до сих пор зарабатывал бы на жизнь, копая канавы.

Энни улыбнулась и покачала головой.

– Ты знаешь, что это неправда. – Она взглянула на него снова и сосредоточилась на чистке картофеля. – Конечно, я изучала все эти предметы не потому, что они тебе не нравятся. Я правда люблю поэзию, живопись и все остальное. – Она наклонила голову, и волосы упали ей на лицо. – Но, должна признаться, мне доставляло удовольствие видеть недоумение у тебя в глазах, когда речь шла о каком-нибудь поэте восемнадцатого века. – Она внезапно подняла голову, на губах ее трепетала лукавая улыбка. – Нет, не потому, что я чувствовала себя умнее и все такое, а потому… потому, что только так могла доказать, что что-то из себя представляю, понимаешь? Хотя я и была только домохозяйкой, это не означало…

– Только домохозяйкой? – Он рассмеялся. – Удачное определение для женщины, которая прекрасно вела хозяйство, растила нашего ребенка и развлекала всех этих шутов, которых мне надо было умасливать, чтобы компания набирала обороты.

– Значит, я потратила напрасно уйму времени, жалея себя.

– Если кто-то и потратил время напрасно, так это я. Я должен был сказать тебе, как горжусь всем, что ты делаешь. Но я был слишком занят: пытался встать на ноги и радовался тому, что мне удалось достичь гораздо большего, чем виделось отцу в мечтах. Достичь того, чем…

Того, чем ты могла бы гордиться, почти сказал Чейз, но вовремя одернул себя. Теперь слишком поздно говорить об этом.

– Ладно, какая разница, – сказал он резко. – Столько воды утекло. – Он занялся луком. А потом произнес: – По крайней мере теперь я знаю, что ты ходила на все эти лекции не для того, чтобы поменьше видеть меня.

– Ты не настолько часто бывал дома, чтобы мне нужно было об этом беспокоиться, – сдержанно сказала она.

  37