Особенно,... 
41 
Совершенно верно. Если возникнут затруднения, могу порекомендовать хорошего адвоката.
Отлично. Еще один адвокат — именно то, чего мне недоставало.
Можете пройти в эту кабинку, мистер Шарп. Когда закончите, позвоните.
Спасибо! — Джонас подтолкнул Лиз вперед и запер за ними дверь.
Как ты узнал?
Что узнал? — Джонас поставил коробку на стол.
Как ты узнал, к какой служащей подойти? Когда она с тобой поздоровалась, я решила, что ты уже бывал здесь!
Все очень просто. Клиентов обслуживают трое мужчин и две женщины. Второй операционистке за пятьдесят. Так что Джерри мог подойти только к одной.
Ход его умозаключений оказался вполне ясным, зато его действия — не совсем.
—Ты подделал его подпись, и все совпало!
Вертя в руке ключик, Джонас покачал головой:
—Мы с Джерри были одним целым. Находись мы с ним в одной комнате, я бы без труда угадал, о чем он думает. Расписаться за него мне так же легко, как и за себя самого.
И для него все было так же? Джонаса неожиданно кольнула боль.
Да, для него все было так же.
Лиз помнила: Джерри в шутку называл брата «занудой». Человек, которого Лиз только начинала узнавать, кто угодно, только не зануда.
—Интересно, в самом ли деле вы с ним понимали друг друга так хорошо, как казалось вам обоим? — Она опустила голову, посмотрела на банковскую ячейку и сказала себе: она тут ни при чем. Правда, теперь ей верилось в это все меньше и меньше. — Давай скорее откроем ее!
Джонас сунул ключ в замочную скважину и бесшумно повернул. Когда он откинул крышку, Лиз лишилась дара речи. Она в жизни не видела столько денег. Новенькие, хрустящие американские доллары были сложены аккуратными стопками, каждая перетянута резинкой. Не в силах устоять, она протянула к ним руку, словно хотела убедиться, что деньги настоящие.
—Да тут целое богатство! — Она судорожно вздохнула. — Сотни тысяч...
Джонас бесстрастно перебирал стопки банкнотов. В кабинке стало тихо, как в могиле.
На глаз здесь приблизительно тысяч триста — двадцатками и по пятьдесят.
По-твоему, он их украл? — прошептала Лиз, настолько захваченная зрелищем, что даже не заметила, как окаменели руки Джонаса. — Так вот каких денег требовал тот тип, который ко мне вломился!
Не сомневаюсь. — Джонас бросил на место стопку купюр, которую сжимал в руке, и взял небольшую сумку. — Только он их не украл. — Он глубоко вздохнул и велел себе успокоиться. — Боюсь, он их заработал.
— Как? — вскинулась Лиз. — За несколько дней таких денег не заработать! Когда я нанимала Джерри на работу, у него почти ничего не было. Я это точно знаю, потому что Луис одолжил ему десять тысяч песо до первой зарплаты.
—Охотно верю. — Джонас не потрудился добавить: он тоже перевел брату двести долларов перед тем, как тот вылетел из Нового Орлеана.
Раздвинув стопки долларов, он увидел под деньгами небольшой пластиковый пакет с каким-то белым порошком. Сунул в пакет палец, лизнул его... Сомнений не осталось.
—Что там такое?
По-прежнему невозмутимо Джонас закрыл пакет. А он думал, что тяжелее ему уже не будет...
—Кокаин.
Лиз в ужасе воззрилась на белый порошок.
—Ничего не понимаю... Он жил у меня в доме. Если бы он был наркоманом, я бы сразу поняла!
Джонас вздохнул. Интересно, сознает ли Лиз, насколько она невинна? До этой минуты он даже не понимал, насколько сам свыкся с темными сторонами человеческой натуры.
—Может быть, поняла, а может, и нет. Джерри этой дрянью не увлекался. По крайней мере, сам не употреблял.
Лиз медленно села на стул.
Хочешь сказать, он ими торговал?!
Торговал наркотиками? — Джонас едва не улыбнулся. — Нет, для него такое занятие было недостаточно захватывающим. — В самом углу ячейки он заметил черную записную книжку. Он взял ее и начал листать. — А вот провозил контрабандой — наверняка. Контрабанда — именно то, что наверняка пришлось бы ему по вкусу. Он обожал риск, всякие махинации и шальные деньги.
У Лиз закружилась голова. Она снова и снова вспоминала человека, с которым жизнь свела ее совсем ненадолго. Лиз казалось, что она его понимает и оценивает довольно точно. Но все оказалось куда сложнее... Правда, теперь уже все равно, кем и чем был Джерри Шарп. Зато ей не все равно, что собой представляет человек, который стоит с ней рядом.
—А ты? — спросила она. — Тебе контрабанда тоже по вкусу?
41 
