— Кое-кто голоден.
— Да уж, — тоже встала Лила.
Меган, любуясь мамочками и вздернутыми вверх младенческими головками, поразилась мимолетному толчку зависти. Забавно, размышляла она, никогда не думала обзавестись еще одним ребенком, пока не приехала сюда и не оказалась в окружении малышей.
— Жаль, что я припозднилась, — вплыла в комнату Коко, приглаживая волосы. — Кое-какие проблемы на кухне.
Натаниэль заметил расстроенный взгляд и подавил усмешку.
— Голландец доставляет неприятности, милая?
— Ну…
Коко не любила жаловаться.
— У нас просто совершенно разное понимание того, как все должно быть сделано. О, благослови тебя Господь, Трент, — воскликнула она, когда тот предложил ей бокал. — О, дорогой, где моя голова? Совсем забыла про канапе.
— Я принесу.
Макс поднялся с дивана и направился в семейную кухню.
— Спасибо, ты так любезен. А теперь…
Коко сжала руку Меган:
— У нас не было времени поговорить. Как тебе «Пристанище»?
— Прекрасно, все великолепно, как и обещал Слоан. Аманда сообщила, что все десять номеров заказаны.
— Первый сезон сложился превосходно.
Коко просияла Тренту:
— Чуть больше года назад я была в отчаянии от страха, что мои девочки потеряют свой дом. Хотя карты обещали совсем другое. Я рассказывала когда-нибудь, что они предсказали появление Трента? Пришлось всерьез вглядеться в руны, мои дорогие, чтобы увидеть ваше будущее.
— Ну…
— Меган, могу я взглянуть на твою ладонь?
Новая родственница вздохнула с облегчением, когда вернулся Макс с подносом и отвлек Коко.
— Не интересуетесь будущим? — прошептал Натаниэль.
Меган посмотрела на него, удивившись, что он незаметно подобрался так близко.
— Меня больше интересует настоящее, поспешишь — людей насмешишь.
— Цинично.
Найт взял Мег за руку и, невзирая на то что та окаменела, перевернул ладонью вверх.
— Когда-то на западном побережье Ирландии я познакомился со старухой по имени Молли Даджин. Она сказала, что я очень наблюдательный.
Долгие мгновения дымчатые глаза всматривались в женское лицо, потом Найт перевел взгляд на плененную ладонь. У Меган что-то пронеслось по позвоночнику.
— Упрямая. Самостоятельная при всей изящности.
Найт провел по линиям пальцем. Теперь не просто поток омывал ее спинной хребет. Мег ощутила толчок.
— Не верю в гадания.
— И не надо. Застенчивость, — спокойно продолжил новоявленный хиромант. — Так и думал. Страсть, но подавленная.
Мужской палец мягко обвел холм Венеры.
— Или направленная в другое русло. Скорее всего, вы предпочли бы сказать именно так. Целеустремленность, практичность. Любите принимать решения головой, игнорируя голос сердца.
Найт снова взглянул Мег в лицо:
— Насколько близко к правде?
«Слишком близко», — расстроилась Меган, но отняла руку с видимым безразличием.
— Забавная салонная игра, мистер Фери.
Найт засунул большие пальцы в карманы, глаза смеялись.
— Вот как?
К полудню следующего дня Меган совершенно извелась. У нее не хватило решимости отказать Кевину в просьбе провести день у Брэдфордов, хотя отъезд сына совершенно нарушил собственные планы.
Она просто не предназначена бездельничать.
Поход в вестибюль гостиницы заставил отказаться от идеи убедить Аманду позволить приступить к изучению бухгалтерских книг и документов. Невестка разговаривала с суетящимся портье, излагавшим ей небольшую проблему в западной башне.
Коко тоже отпала. Меган приостановилась возле двери на кухню, услышав звон разбившейся посуды и повышенные голоса внутри.
Лила вернулась на работу в парке, Кики находилась в городке в своей автомастерской, поэтому Меган оказалась предоставлена сама себе.
В таком огромном особняке, как Башни, создавалось впечатление, что она оказалась единственной выжившей на необитаемом острове.
Конечно, можно почитать или посидеть на солнышке на одной из террас и полюбоваться пейзажем. Или спуститься на первый этаж семейной части дома и поглазеть на результаты ремонта. Заодно и побеспокоить Слоана с Трентом, вздохнула Меган, в то время как у них дел по горло.
И уж тем более невозможно потревожить Макса в его кабинете, зная, что он трудится над своей книгой.
Проведя около часа в детской за игрой с малышами, Меган поняла, что делать больше нечего.