Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
40 
Баграт сделал пару шагов к повозке, встал, расправив плечи, как подобает Владыке. Ежи последовал за ним, но остался чуть в стороне и позади.
За спиной у Чембы, квохча и ухая как наседки, завозились два мутанта, и сразу заволновались волки в упряжке, до того сидевшие смирно.
Мутанты были небольшого роста, едва ли четыре локтя наберется, грязные, босые и тщедушные, в драных хламидах на голое тело и шляпах, сплетенных из тростника. Спутанные сальные волосы свисали до плеч, лиц не разглядеть.
Гронги, сообразил Ежи и тут же обратно принялся думать про белого мутафага.
– Прими дары, вождь! – произнес Владыка, когда волки притихли.
Два монаха вынесли на пустырь перед храмом бочку, сверху на нее поставили сундучок с резной крышкой, обтянутый сеткой из серебристой нити.
– Крымское вино, – продолжил Баграт, – и золотые монеты…
Один из телохранителей шагнул к Владыке, монах развязал тесьму на груди, стащил со спины черный футляр в форме полумесяца и раскрыл его.
– И саблю. – Баграт вынул клинок из футляра, на гарде с рукоятью заблестели драгоценные камешки. – Подарок, достойный великого шанти.
Владыка сделал короткий кивок и положил саблю в футляр. Монахи подхватили дары и перенесли их на повозку Чембы, после чего быстро удалились.
Ежи вытер вспотевший лоб – ну и загнул Владыка, ему и толмач не нужен. Последнюю фразу кочевники поняли хорошо: шанти – опытный воин, наставник, который обучает вступающего во взрослую жизнь юнца всем премудростям охоты, войны и переговоров.
Вождь повернулся боком к Баграту, выпятил подбородок и стукнул себя кулаком в грудь, издав гортанный возглас. Его подхватила сотня глоток.
Солнце взошло в зенит. Пот струйками стекал по лицу, секретарь смотрел на орущую в низине толпу и пытался унять дрожь в колене. Стоять на песке было неудобно, протез постоянно проваливался, а выдержать долго на одной ноге вес тела Ежи не мог, поэтому часто переступал с места на место.
Баграт слегка повернул голову в его сторону, заложил руки за спину и показал кулак. Ежи сглотнул и замер. Прикрыв глаза, постарался отвлечься, представив белого мутафага. Но тот, гад, не представлялся, норовил улепетнуть куда-то и пропасть совсем, а вместо него на ум лезли всякие мысли.
После очередного взмаха Чембы мутанты смолкли.
– Я знаю, что ты хочешь, вождь, – заговорил Баграт. – Но я не в силах повлиять на Московию, где не признают мутантов, где Орден и другие кланы истребляют вас. Для кочевых племен в Пустоши настали плохие времена.
Владыка сделал паузу. Чемба помрачнел, сдвинул густые брови, отчего шлем из черепа маниса съехал на лоб.
– Но племена в союзе с Киевом. И я решил разослать весть о нем по всей Пустоши. Наши заставы вас пропустят. Торопитесь к границам Московии, соберитесь вместе. – Баграт поднял сжатый кулак. – И обрушьте всю силу на поселения топливных кланов, подожгите нефтяные хранилища, разрушьте переправы через Разлом! А после отправляйтесь в Кислую долину. Займите ее и убивайте каждого, кто сунется за фронтир.
Ежи показалось, что толпа перестала дышать, сотни глаз уставились на вождя в ожидании. Чемба склонил голову к плечу, его пухлые губы вытянулись, он открыл рот, но Владыка опередил его.
– Лишив Московию нефти, – чеканя слова, Баграт взмахивал кулаком перед грудью, все больше распаляясь, – разрушив переправы, вы отрежете московские кланы от Пустоши! Вместе мы продиктуем им наши условия, и тогда…
Владыка окинул взглядом неровный строй мутантов.
– Тогда московские кланы станут рабами! Вашими слугами! Вы займете их поселения, воды и еды хватит всем, живите вволю! А не сделаете этого, знайте: Стойбище будет уничтожено!
– Как?! – зарычал вождь, широко разевая рот.
– Преподобный Гест, хозяин московского Храма, сделает это. И силы небесные ему помогут.
Чемба задрал голову. И сотни уродливых лиц обратились к небу.
Ежи взглянул туда – высоко-высоко над землей летела платформа. В Пустоши никто не знал, что это такое. Издали платформы походили на острова из металла, парящие над облаками. Кто управляет островами, сколько их и какая сила поддерживает в воздухе эти необычное сооружения – было неизвестно.
– Гест выступил в поход к Минску, – снова заговорил Баграт, – чтобы гнев небесный обратить против Стойбища. Преподобный знает, как это сделать. Небеса прольются огнем, и Стойбище будет разрушено. Лишь я могу остановить Геста!
40 
