119 
– Леди устала. Найдите для нее комнату и принесите горячей воды, – приказал Трев, когда виконт застонал под ее мягкими прикосновениями.
– Тебе не удастся так легко от меня избавиться, – сказала она, метнув на него сердитый взгляд.
– Он уже в безопасности, а у меня полно свидетелей, – возразил он. – Больше ты ничего не сможешь сделать.
Синда только укоризненно взглянула на него и вернулась к своему делу.
Трев не понимал, как ей удается сохранять самообладание. Сам он от страха за жизнь Лоренса наорал на слуг, отчего те впали в столбняк, но спокойный и ровный голос Синды быстро привел их в себя и заставил беспрекословно ей повиноваться. Да, без нее он просто пропал бы!
– Какой-то джентльмен прислал вам это, миледи, – сказал лакей, внося ее саквояж. – Он сказал, что он может вам понадобиться и что… Ниниан уже идет. – Он запнулся, произнося непривычное имя, но Синда кивнула.
– Отлично, благодарю вас.
– Ниниан? – спросил Трев, отодвигая ее, когда она принялась расстегивать на виконте жилет.
– Моя кузина умеет врачевать раны. Ее муж – граф, и у него много обязанностей в парламенте, поэтому они постоянно живут в Лондоне.
Трев заметил, что она не стала возражать, когда он сам принялся раздевать кузена.
– Хорошо, значит, помощь близка. А ты возьми свои вещи, вымойся, переоденься и немного отдохни. Больше ты здесь ничего не сможешь сделать.
Ей казалось, что он старается от нее избавиться, и она чуть помедлила, но поскольку на этот раз он ей не приказывал, а просил, то она решила послушаться его совета. Трев облегченно вздохнул, когда она вышла со своим саквояжем в соседнюю комнату, которую раньше занимал камердинер Лоренса.
Трев не стал себя обманывать, надеясь, что дед еще не проснулся. Если только врач не давал ему снотворное, сон у старика был очень чутким. Перенесенный им удар отчасти лишил графа подвижности, но рано или поздно он сюда явится, и Треву не хотелось бы, чтобы Синда его видела.
Он не питал иллюзий, что дед примет его с благодарностью за возвращение наследника. Хорошо, если он просто укажет ему на дверь, чтобы он не смел дышать одним воздухом с Лоренсом. И Трев серьезно боялся, что может не совладать с собой.
Трев приказал горничной принести Синде кувшин с водой и нетерпеливо ждал, чтобы ее кузен появился в сопровождении людей, которые смогли бы увезти ее до того, как здесь разыграется отвратительная сцена.
Синда была рада возможности вымыться и переодеться. Ей не хотелось, чтобы граф Лэнсдаун увидел ее в платье простолюдинки, к тому же со следами крови. Вымывшись, она старательно причесалась, затянув длинные волосы сзади и оставив по бокам лица короткие локоны. Чувствуя себя освеженной, она улеглась на кровать в ночной рубашке и в чулках и крепко заснула.
Однако через некоторое время ее разбудили громкие крики. Синда спросонья вскочила и… наткнулась на стену. Затем сообразила, где находится, и попыталась сориентироваться в темноте.
Ах да, это комнатка камердинера в доме деда Трева. Сердитые голоса! Она почувствовала, что ее пальцы сжимают обломок мела, но не пожелала смотреть на свой рисунок. Альбома при ней не было, и, очевидно, она испортила стену. Но голова у нее не болела. Что бы это значило?
Она поспешно смыла мел с рук, тогда как в соседней комнате разгоралась ссора. Время от времени эти крики прерывал нежный женский голос, по которому она узнала Ниниан. Синда торопливо надела шелковое платье, наспех застегнула крючки, набросила на шею косынку и приоткрыла дверь в комнату виконта.
Когда в ее комнату проник свет, она не смогла сдержать любопытства, посмотрела на то место, где пришла в себя, и ахнула от ужаса. Затем она сразу выбежала, захлопнув за собой дверь, чтобы никто не увидел ее рисунка, прежде чем она его смоет.
Мужчины так увлеклись ссорой, что не заметили ее появления, но Ниниан подмигнула ей и снова стала прикладывать к ране на виске виконта компресс с целительными травами.
Синда встревожилась, так как громкие крики могли пагубно отразиться на состоянии виконта. Да и для участников ссоры дело могло окончиться не так безболезненно. Граф весь побагровел от ярости, а Трев с силой стискивал эфес шпаги.
Она внимательно посмотрела на графа, прежде чем вмешаться в этот спор – явное свидетельство застарелой вражды. Лэнсдаун сжимал скрюченными пальцами две трости, которые скорее выглядели дубинками, хотя и служили ему подпоркой. Время от времени он пытался взмахнуть тростью, но тут же опускал ее, иначе мог упасть. Вероятно, когда-то граф был таким же высоким, как Трев, но время и болезни согнули ему спину. Он был болезненно худым, и лысый череп окружал венчик редких седых волос. Однако в резких чертах его лица и в раздвоенном подбородке угадывалось сильное сходство с Тревом.
119 
