16 
Оказавшись на ногах, она начала мерить комнату беспокойными шагами в бесплодной попытке взять себя в руки, как вдруг услышала звук закрывающейся в дальнем конце коридора двери. Затем раздались шаги, проследовавшие мимо ее двери к лестнице, ведущей вниз, в основную часть дома.
Очевидно, Франческо полагал, что вскоре она тоже спустится и займется обычными утренними делами. В самом деле, нельзя же прятаться здесь все утро. С другой стороны, Роберта не представляла, как встретится с ним лицом к лицу.
На то, чтобы привести себя в порядок, ушло немало времени. Принятие душа оказалось суровым испытанием: очередное напоминание о некогда происходивших здесь бурных любовных сценах невольно вызвало у Роберты слезы. Не зная, кого ей больше винить во всем происшедшем — Франческо, судьбу или себя саму, — она открутила до отказа кран с холодной водой.
Секунд через пять все эротические воспоминания полностью вылетели из ее головы. Дрожа от холода, Роберта схватила полотенце и растерлась докрасна.
Зато теперь, по крайней мере, она привела мысли в порядок. Разум был столь же холоден, как и тело. А натянув водолазку и поношенные, знававшие лучшие дни джинсы, Роберта почувствовала себя много увереннее как физически, так и морально. Довольно небрежно причесав волосы, она завязала их в хвост и не стала обращать внимания на такие мелочи, как косметика. С высоко поднятой головой и выпрямленной спиной, она спустилась по лестнице, готовая достойно встретить любое едкое или ироническое замечание Франческо.
Однако, к ее величайшему изумлению, войдя в кухню, она нашла Франческо совершенно не в том настроении, на которое рассчитывала. Развалившись в кресле, стоящем возле большого дубового стола, и вытянув перед собой длинные ноги, он сосредоточенно изучал финансовый раздел одной из толстых воскресных газет. Одетый еще более небрежно, чем она, босой, с отросшей за ночь на волевом подбородке щетиной, Франческо явно не позаботился о том, чтобы хоть сколько-нибудь привести себя в порядок.
— Доброе утро…
Она выглядит так, будто готовилась к схватке или к какому-либо другому суровому испытанию, подумал Франческо, бросив косой взгляд на замешкавшуюся в дверях Роберту. Агрессия так и сочилась из нее, насыщая атмосферу кухни напряжением.
Было видно, что спала она не лучше него самого. Под прекрасными глазами залегли синевато-серые тени от усталости, а великолепные волосы были с нарочитой небрежностью стянуты в хвост. Он прекрасно знал, что это означает: никаких глупостей!
— Доброе утро, — равнодушно отозвался Франческо, не отрывая взгляда от газетной страницы.
Что бы она подумала, если бы узнала, что строчки сливаются перед глазами, и тем сильнее, чем больше он старается разглядеть их? Оставалось только надеяться, что Роберта не заметит, скольких усилий стоит ему не смотреть на нее, не думать о скрытых под одеждой великолепных формах, о сводящем с ума аромате прекрасной кожи.
К тому же неужели она не понимает, как кружат голову любому мужчине, у которого в венах кровь, а не вода, эти по-школьному зачесанные назад волосы? Они лишь будили в нем почти непреодолимое желание развязать ленту, распустить шелковистые пряди по плечам, погрузить в них пальцы, ощутить их тонкость и мягкость…
Нет! Франческо судорожно вцепился в газету, и строчки заплясали перед глазами сильнее. Черт побери, он не должен думать об этом!
Вчера днем он позволил себе предаться мечтам, и к чему это привело? К попытке завалиться с ней в постель, совершенно не думая ни о разумности этого поступка, ни о возможных его последствиях.
Да, следовало честно признать, что его поведение было совершенно безрассудным. Или что в нем в гораздо большей степени проявились самые примитивные стороны его натуры.
Тогда какого черта, например, он не нашел времени на то, чтобы одеться подобающим образом вместо этого халата, под которым были лишь спортивные трусы? Ведь ему хорошо известно, что в присутствии Роберты ручаться за реакцию своего тела никак нельзя, оно могло предать его в любую минуту.
Однако Франческо спал так плохо, что, когда окончательно отказался от всяких попыток хоть немного отдохнуть и заставил себя принять душ, все его мысли были лишь о чашке горячего крепкого кофе.
— Если хочешь кофе, там еще осталось, — произнес он с беззаботностью, которой отнюдь не испытывал.
— Спасибо.
А что тут еще можно было сказать? Приготовившись к столкновению или, по крайней мере, к обмену ничего не значащими любезностями, Роберта была совершенно сбита с толку его почти безразличной реакцией на ее появление. После безобразной вчерашней сцены в спальне, она не смогла себя заставить спуститься вниз даже для того, чтобы поесть. Вместо этого, застелив кровать свежим бельем, бездумно смотрела на экран стоящего в спальне телевизора до тех пор, пока не услышала, как Франческо, выключив внизу свет, поднялся по лестнице в свою комнату.
16 
