Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
30 
— Итак? — напомнил Тревор. — Как насчет субботнего вечера?
— Я не знаю, — ответила Кайла, которая пыталась отнять у сына гвоздики, опасаясь, что он может взять их в рот, а она не была уверена, ядовитые они или нет. Аарон потерпел в этой битве поражение, но тут же нашел себе новую цель — материнскую сережку.
Как она могла принять такое важное решение, одновременно сражаясь с расшалившимся ребенком? Ей бы следовало холодно отвергнуть приглашение Тревора, невзирая на то, как изощренно оно было сделано. Этот обаятельный мужчина, которого она едва знала, волновал ее воображение.
К тому же она действительно была у него в долгу. Если он говорит, что это всего лишь деловой прием…
— Это же не будет считаться свиданием? — с сомнением уточнила Кайла.
— Нет.
— Потому что я не хочу, чтобы у вас сложилось неверное представление.
— Да, я понимаю.
— Я вдова и не хожу на свидания.
— Вы уже говорили мне об этом.
— Ладно, я пойду.
— Отлично! Заеду за вами в субботу около семи. И не забудьте букетик на корсаж!
— Вы все еще хотите, чтобы я его сделала?
— Конечно. Пока, Аарон. — Он помахал малышу. — Увидимся в субботу вечером, Кайла.
Не успел он уйти, как в подсобку заглянула Бэбс.
— «Увидимся в субботу вечером, Кайла». Так он сказал, да?
— Да. Я иду с Тревором на банкет.
— Это же замечательно! — воскликнула Бэбс, хлопая в ладоши. — Что ты наденешь?
— Ничего. — Завидя, что у подруги от удивления брови поползли вверх, Кайла устало вздохнула. — Я имею в виду, не важно, что я надену, потому что это не свидание.
— Ох, ну конечно.
— Нет, не свидание! Это деловое мероприятие, и он пригласил меня пойти с ним, чтобы я могла представить его присутствующим.
— Угу.
— Так все и было!
— Угу.
— И это не свидание.
— Угу.
— Он сам так сказал. Это не свидание.
Глава 5
Было очень похоже, что это все же свидание. Кайла не могла припомнить, чтобы она нервничала столь сильно, собираясь на первое свидание в машине, выпускной вечер и даже собствененную свадьбу. Сейчас ей совсем не хотелось думать о свадьбе и о Ричарде, но желание подавить эти мысли лишний раз подтверждало, что вечер с Тревором Рулом что-то значит для нее, несмотря на ее многочисленные протесты.
Пальцы упорно отказывались слушаться ее, пока она накладывала макияж. Все шло не так, и одну стрелку по верхнему веку ей пришлось перерисовывать трижды. Аарон, у которого, казалось, выросла еще одна пара рук, хватал все подряд. Отец с матерью тоже суетились поблизости, то и дело, напоминая ей, который час, сообщая о погоде за окном, засыпая вопросами, предлагая помощь и, по большому счету, лишь усугубляя ситуацию.
К счастью, у Бэбс было «важное свидание», поэтому Кайла была освобождена от присутствия подруги. Бэбс, однако, настояла на том, чтобы Кайла купила новое платье по случаю банкета, хотя та и упиралась, говоря, что это лишнее.
Уступив подруге в одном, Кайла все же поспорила с ней по другому поводу — какой наряд выбрать. Бэбс без приглашения вызвалась сопровождать ее в походе по магазинам.
— Мне нравится вот это желтое платье, — сказала Кайла.
Бэбс в ответ разыграла целую пантомиму, приставив указательный палец к виску и изображая, что собирается застрелиться. Уперев руки в бока, она воскликнула:
— На кого бы ты предпочла быть похожей — на Мата Хари или на маленькую мисс Счастье?[2]
— Спасибо, но я предпочла бы остаться собой.
— Примерь вон то черное платье.
— Оно же слишком… слишком…
— Именно! — воскликнула Бэбс, нетерпеливо вручая Кайле платье. — Оно восхитительно, так же как и ты. Верно? — обратилась она за поддержкой к перепуганному продавцу, жавшемуся к стенке возле примерочной.
— Верно, — подтвердил тот.
Из магазина Кайла вышла, унося с собой черное платье, хотя инстинктивно чувствовала, что совершает ошибку. Ей гораздо больше подошел бы желтый наряд. Ее же покупка казалась ей чересчур замысловатой. Тревор подумает… Одному Богу известно, что он подумает.
Тревога ее лишь усилилась, когда она, застегнув молнию платья, посмотрела на свое отражение в зеркале. Шелк струился по ее фигуре, подчеркивая все изгибы. Черный выгодно оттенял цвет ее лица. Она уже нанесла на щеки румяна, на веки — тени морозного оттенка, на губы — персиковый блеск. Ее блестящие мягкие волосы были уложены в художественном беспорядке и, подколотые с одной стороны декоративным гребнем, спадали волнистыми прядями на плечи. Шею украшала одна-единственная нить жемчуга, а в ушах переливались жемчужные сережки-гвоздики.
30 
