37 
– Да, – подтвердила Эйми. – Он эгоист. Но мои родители были счастливы, Николо. Они обожали друг друга и меня. А когда они умерли, и я стала жить с дедушкой… – Эйми горько усмехнулась, заставив Николо вздрогнуть. – Ему пришлось воспитывать ребенка женщины, которую он не одобрял. К тому же девочку.
– Уверен, он не скрывал своего разочарования.
– Я росла не такой, как он хотел. Я не желала становиться идеальной женой для идеального мужа.
– Для мужчины, которого дед выбрал бы тебе. Лидера с такой же голубой кровью, как у твоего деда…
– Откуда ты все это знаешь?
– Для человека, который смог бы помыкать тобой так, как Джеймс не мог.
– Да…
– И который бы любил СКБ-банк больше, чем тебя.
Эйми хотела отвернуться, но Николо не позволил ей. В ее глазах стояли слезы, но она нашла в себе силы улыбнуться.
– И он получил в твоем лице все, что хотел. От голубой крови до лидера СК…
Николо закрыл ее рот поцелуем.
– Я женился на тебе не из-за финансовой империи твоего деда, – сказал он со страстью.
– Все нормально. Тебе не нужно говорить так, будто ты… ты…
– Я взял тебя в жены потому, что ты носишь моего ребенка. И ты сильная, красивая, потрясающая женщина.
– Прошу тебя, – ее голос дрожал, – не нужно врать.
– Никакой лжи, милая. Неужели ты, правда, считаешь, что я связал с тобой свою жизнь, чтобы получить этот проклятый банк?
И Николо не лгал. Он женился на Эйми из-за ребенка, а еще из-за…
Из-за чего? Ответ был близок. Но пока Николо не готов был принять его.
– Завтра же я позвоню твоему деду и скажу, что мне не нужен его банк.
– Но он нужен тебе! Я не позволю тебе поступить так из-за меня.
– Я делаю это ради себя, дорогая. Потому что я… я счастлив. Очень счастлив. И вовсе не оттого, что мне достанется СКБ-банк. – Он обнял ее, погладил по животу. – Я счастлив, потому что ты носишь моего ребенка. И потому, что ты, анима миа, лежишь в моих объятиях.
– Что это значит? – со счастливой улыбкой спросила Эйми. – Анима миа?
– Душа моя, – отозвался Николо.
Слезы, как бриллианты, блеснули на ее ресницах. Разве может отчаяние так быстро смениться радостью?
Ответ нашелся, когда они снова отдались друг другу. Да. О да, еще как возможно.
– Нико, – шептала Эйми – Нико…
А потом все стихло. Только капал за окном дождь, и двое влюбленных вздыхали в объятиях друг друга.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
– Доброе утро, моя дорогая.
Эти слова Эйми услышала первыми, когда проснулась. Николо лежал рядом, ничком, чтобы видеть, как она проснется.
Сердце Эйми наполнилось радостью. Какое прекрасное начало для нового дня. Для новой жизни.
– Бон джорно, Николо, – нежно произнесла Эйми и едва не рассмеялась, заметив его удивление.
– Ты знаешь итальянский?
– Конечно, – ответила она, как будто, так и было. – Бон джорно. Буэно нотте. Граци. Пер фаворе. И, конечно, эспрессо, каппучино и, ммм… гелато. – Она усмехнулась. – Видишь? Все самое необходимое. Доброе утро, добрый вечер, спасибо, пожалуйста, два вида кофе и лучшее мороженое в мире. Хорошо я знаю язык?
– Ах, должно быть, в школе вы всем классом ездили в Италию. – Николо усмехнулся в ответ.
– Мы с мисс Бентон совершили поездку по пяти знаменитым европейским городам, если тебе интересно. – Эйми провела пальцем по его губам, рассмеявшись, когда Николо слегка прикусил его. – Двенадцать красивых молодых девушек посетили пять городов за пятнадцать дней. – Она закатила глаза. – Есть что вспомнить. Правда, мисс Бентон предпочла бы забыть об этом путешествии. Эвелин переела лукового супа в Париже. Луиза в Афинах притащила в комнату медузу и обожглась.
– А ты, милая? Ты попала в какую-нибудь историю?
– Я вела себя как послушная маленькая девочка, каковой и являлась. Но это не имело значения.
– То есть твоему деду и тогда было на тебя наплевать?
– Послушная или нет, я все равно была нежеланного пола для Блэка.
Николо захотелось встать с кровати, полететь в Штаты и преподать Блэку урок, сказав, какой он эгоистичный, бессердечный мерзавец. Но вместо этого он перевернулся набок и обнял жену.
– А, по-моему, у тебя прекрасный пол, – промурлыкал он, лаская ее тело.
– Сейчас мне тоже так кажется.
– Итак, помимо хорошей девочки, какой ты была подростком?
– Застенчивая. Тихая. Худая как спичка.
– Кажется, ты очень изменилась с тех пор.
– Граци, – улыбнулась Эйми.
37 
