Ли глубоко вздохнула.
– Как же мне потерять те полтора килограмма, что я набрала за праздники?
– Силой воли.
– Хорошо. Да, мама просила напомнить тебе о картине.
Коробка чуть не выскользнула из рук Доры.
– Картина?
– Она сказала, что ты одолжила ей какую-то картину, а потом забрала. – Ли отбросила мысли о диете и выбрала глазированное печенье. – Мама хочет купить ее папе на День святого Валентина. Кажется, он искренне привязался к ней.
– О… я… ах, я ее продала.
Дора утешила себя тем, что это не ложь. Восемьдесят долларов, уплаченных Джедом, хранились в ее шкатулке, как любовные письма.
– Ты в порядке? – Ли внимательно вгляделась в лицо Доры. – Ты кажешься немного взволнованной.
– Что? Нет, я в полном порядке. Просто включаюсь в рабочий ритм и, если честно, не могу собраться с мыслями. Возможно, я на пару дней улечу в Лос-Анджелес.
– Зачем?
– Есть одно перспективное дело, но я не хочу снова закрывать магазин. – «И у меня нет на это причин, – мысленно добавила она, – ведь Брент – одному ему известными способами – продолжает обеспечивать полицейскую защиту».
– Не беспокойся. Мы с Терри прекрасно справимся. – Телефон на прилавке дважды звякнул. – Хочешь, я подойду?
– Нет. – Дора постаралась стряхнуть с себя чувство вины и подняла трубку:
– Добрый день. «Салон Доры».
– Я хотел бы поговорить с мисс Айседорой Конрой.
– Я у телефона.
– Мисс Конрой. – В далеком Лос-Анджелесе Эйбел Уайнсэп уткнулся в свои тщательно отрепетированные записи. – Говорит Фрэнсис Петрой.
– Да, мистер Петрой, – сказала Дора, глядя вслед Ли, уже приветствующей очередного посетителя.
– Надеюсь, я не отвлекаю вас. Я узнал ваше имя и номер телефона у миссис Элен Оулинг из Франт-Ройял, Виргиния.
– Да. – Пальцы Доры непроизвольно сжали трубку. – Чем могу быть вам полезна?
– Я надеюсь, мы кое-что сможем сделать друг для друга. – Уайнсэп прочитал в своих записях слова «искренний смешок» и выполнил инструкцию, насколько позволяли его таланты. – Это касается картины, которую вы купили в декабре на аукционе. Некий Биллингсли.
У Доры моментально пересохло в горле.
– Да, я помню. Абстрактная.
– Точно. Так сложилось, что я коллекционирую абстрактное искусство. Специализируюсь на неизвестных и молодых художниках, к сожалению, не в очень крупных масштабах, как вы понимаете.
– Понимаю.
– Я не смог посетить тот аукцион… семейная проблема. Когда миссис Оулинг сказала, что картина продана торговцу, а не коллекционеру, у меня появились некоторые надежды.
– Вообще-то, – сказала Дора, пытаясь выиграть время, – я немного и то, и другое.
– Неужели? – Уайнсэп перелистнул свои бумаги. Подобная реплика в его обширных записях не была предусмотрена. – О боже.
– Но я никогда не пренебрегаю интересными предложениями, мистер Петрой. Может быть, вы заглянете ко мне и посмотрите картину? Только боюсь, что до конца следующей недели я занята. – Дора умолкла и сделала вид, что листает свой ежедневник. – У меня довольно плотное расписание.
Уайнсэп с облегчением вытер вспотевшую шею.
– В какой день вам удобно, мисс Конрой?
– Я могла бы втиснуть вас в четверг, скажем, в два часа.
– Отлично. – Уайнсэп поспешно нацарапал дату. – Надеюсь, что до тех пор вы придержите картину. Мне не хотелось бы упускать ее.
– О да, мне тоже не хотелось бы, чтобы вы ее упустили. – Дора мрачно улыбнулась ближайшей стене. – Обещаю, она никуда не денется, пока мы с вами не обговорим условия. У вас есть телефон, по которому я могу связаться с вами, если возникнет что-то непредвиденное?
– Конечно. – Как было указано в его записях, Уайнсэп продиктовал номер одного из филиалов Финли в Нью-Джерси и добавил:
– В рабочие часы. Простите, но мой личный номер не внесен в телефонные справочники.
– Прекрасно вас понимаю. До следующего четверга, мистер Петрой.
Дора повесила трубку, слишком злая, чтобы наслаждаться победой. Он принимает ее за идиотку! Ну, мистер Ди Карло, или Финли, или Петрой, или кто бы ты ни был, черт подери, тебя ждет неприятный сюрприз.
– Ли! Я должна уехать на часок. Если Джед появится, скажи, что нам надо поговорить.
– Хорошо, но куда… – Ли возмущенно умолкла, уставившись на закрывающуюся дверь.
Надо было предварительно позвонить, сердилась Дора, возвращаясь домой после бесплодной поездки в полицейский участок.