. Очепятка
Единственно, немного раздражает то, что авторица писала то ли немного выпиМши, то ли страдая... 
25 
Молли узнала, что профессор каждую неделю учит читать индейских и мексиканских детей в школе на окраине городка, и напросилась поехать туда вместе с ним.
– Наверное, трудно научить индейцев читать по-английски, ведь они и говорят-то с трудом.
– Юные умы как губки, – объяснил профессор. – Они быстро впитывают знания, а я всегда с удовольствием обучаю тех, кто хочет учиться. – Он подмигнул и добавил: – Даже взрослых хорошеньких девушек.
– Профессор Диксон! Профессор Диксон! – закричали дети, когда их карета подъехала к старому глинобитному зданию школы.
К профессору потянулось несколько пар детских ручонок. Он выбрал самую младшую – крохотную мексиканскую девочку – и поднял на руки. Остальные пошли вслед за ним в школу, цепляясь за полы его сюртука.
Высокий робкий мальчик-индеец помог Молли выйти из кареты. Она с интересом наблюдала за профессором Диксоном. Видимо, он очень любит детей. Странно, что он так и не завел семью.
– Мы идем в школу? – спросил высокий индейский мальчик.
Молли взглянула па него и кивнула:
– Да, мы идем в школу, э… как тебя зовут?
– Джон Далекая Звезда.
– А я Фонтейн Гейер, – представилась она, протягивая руку.
Мальчик округлил свои темные глаза и вытер руку о брючину, прежде чем подать ее Молли. Она тепло улыбнулась и повела паренька в школу.
Когда уроки письма и математики закончились, профессор попросил Молли провести урок чтения. Обрадованная его доверием, она взяла учебник и принялась читать громко и выразительно.
Она чувствовала себя счастливой. Ее жизнь стала такой насыщенной, такой полной, что у нее почти не оставалось времени грустить по старым временам или опасаться Техасского Малыша.
И таинственного охотника за головами.
Глава 13
Жаркое аризонское лето сменилось холодной осенью. Молли все больше и больше вживалась в свою новую роль. Ей понравилось быть женщиной – молодой, красивой, хорошо одетой.
Ее наконец-то перестали мучить ночные кошмары, она уже не оглядывалась через плечо, забыв чувство постоянной опасности и тревоги. Были дни, когда она и не вспоминала о Малыше и об охотнике за головами.
Она могла свободно входить и выходить из особняка на Манзанита-авеню. У нее были друзья. Жизнь постепенно налаживалась. Как и обещал профессор, в этом городе она чувствовала себя защищенной.
В конце октября в Мейе состоялся ежегодный карнавал. Предвкушая удовольствие, Молли отправилась на карнавал с двумя своими лучшими подругами, Патрицией и Мэдлин.
Девушки гуляли в толпе, ели конфеты и разглядывали ларьки с товарами. Вскоре они остановились перед маленькой голубой палаткой. Уличный торговец в полосатом пальто зазывал прохожих в палатку, обещая, что ясновидящая мадам Медина предскажет им судьбу.
– Мадам смотрит в свой хрустальный шар и видит всю вашу жизнь. – Взгляд зазывалы упал на Молли. – Вот вы, мисс, не хотите узнать, что вас ждет в будущем? Богатство? Свадьба? Путешествие? Опасность? – Он замолчал и с усмешкой оглядел девушку. – Вы боитесь гадать? Боитесь того, что может увидеть мадам Медина?
Задетая за живое, Молли достала из ридикюля монету, протянула ее пестро одетому зазывале, попросила Патрицию и Мэдлин подождать и бесстрашно шагнула за голубые занавески.
В палатке, скрестив ноги на вытертом турецком ковре, сидела женщина в золотом атласном тюрбане и длинном алом халате. Перед ней на низком квадратном столике возвышался сияющий хрустальный шар. Лицо женщины было ярко накрашено. Жестом она пригласила Молли сесть. Девушка опустилась на колени и села на пятки, лицом к гадалке.
Мадам Медина долго смотрела Молли в глаза, потом подняла руки и поднесла ладони к хрустальному шару – близко, но не касаясь. Потом, убрав руки, наклонилась над шаром и заглянула в его загадочные глубины. Наконец она подняла увенчанную тюрбаном голову и вновь взглянула на Молли. На лице мадам Медины появилось недоумение.
– Я вижу нечто очень странное. Даже я ничего не могу понять.
Ее веки с ярко-голубыми тенями опустились. Молли сглотнула.
– Что именно вы видите, мадам Медина? – спросила она.
– Свадьбы. Я вижу две свадьбы. – Мадам понизила голос. – Ты в длинном белом платье, и… и… – Она опять подняла глаза. Молли хотела что-то сказать, но мадам ее остановила, подняв руку, похожую на птичью лапу. – Две свадьбы. Два жениха, – продолжила прорицательница. Ее нарумяненное лицо нахмурилось. – Оба смуглые и темноволосые.
25 
