28 
– Как ты относишься к стриптизу, Пибоди?
– Скажите мне, что это – мужской стриптиз, и я – ваша на веки веков!
– Тебе опять не повезло. Видимо, такая уж у тебя судьба…
Нэнси жила в очень приятном доме довоенной постройки на Лексингтон-авеню. Почти на каждом окне с внешней стороны здания были длинные ящики с цветами, возле подъезда стоял симпатичный швейцар. Ева показала ему полицейский жетон, а он расцвел улыбкой, будто ему подарили букет роз.
– Надеюсь, у нас тут ничего не стряслось, лейтенант? – полувопросительно проговорил он. – Если я чем-то могу вам помочь, я – целиком в вашем распоряжении.
– Спасибо, но я и сама справлюсь.
– Наверняка он получает такие чаевые, что может каждый месяц покупать по «Мерседесу», – заметила Пибоди, когда они вошли в небольшой, но очень опрятный вестибюль. – Улыбка ярче солнца, тугая попка… Что еще требуется от швейцара? – Она обвела взглядом почтовые ящики, на которых красовались нарядные таблички с именами жильцов, полированные дверцы лифта медного цвета, длинные ряды напольных керамических ваз с цветами. – Никогда не думала, что стриптизерша может жить в таком доме! Он скорее подходит для высокопоставленных чиновников и богатеньких менеджеров.
– Не подумываешь ли ты о том, чтобы сменить профессию? – с сарказмом осведомилась Ева, когда они вошли в кабину лифта.
– А что, это мысль! – фыркнула Пибоди. – Мужики выстраиваются в очередь, чтобы увидеть меня голой. Хотя Макнаб…
– Избавь меня от этих подробностей! Когда ты начинаешь рассказывать о своей личной жизни, меня тошнит.
Лифт остановился на шестом этаже. Ева торопливо вышла из кабины и направилась к квартире "С". К счастью, дверь открылась почти сразу после звонка, и она не успела узнать, как Макнаб воспринимает голую Пибоди.
– Нэнси Гейнор?
– Да.
– Я лейтенант Даллас из нью-йоркского Управления полиции. Мне нужно с вами побеседовать. Мы можем войти?
– Да, конечно. Это касается Таджа?
Нэнси была похожа на свою квартиру: маленькая, аккуратная и хорошенькая, словно лучик солнца. Судя по всему, ей было двадцать с небольшим. Кукольное личико с огромными изумрудными глазами обрамляли золотистые волосы, пухлые губы были накрашены светло-розовой помадой. Желтый тренировочный костюм делал ее еще более привлекательной. Она отступила в глубь квартиры, и на Еву повеяло ароматом жасмина.
– Я до сих пор как больная хожу! – заговорила Нэнси. – Просто как больная! Вчера Ру созвала нас всех и сообщила о том, что произошло. – Зеленые глаза девушки наполнились слезами и стали похожи на две затопленные водой лужайки. – Не могу поверить, что такое случилось у нас, в «Чистилище»! Впрочем, что же вы стоите? Садитесь, пожалуйста. – Нэнси сделала неловкий жест в сторону длинного полукруглого дивана, обитого бархатистой розовой тканью и заваленного невероятным количеством подушек. – Может, вы хотите что-нибудь выпить?
– Нет, не беспокойтесь. Вы не против того, что мы будем записывать наш разговор на пленку, мисс Гейнор?
– Да нет, ради бога! – Нэнси закусила нижнюю губку и прижала руки к бюсту внушительных размеров. – А это необходимо?
– Если вы не возражаете.
– Что ж, пожалуйста. Я с радостью помогу, чем смогу. Но давайте все-таки сядем. Видите ли, я немного нервничаю. В моей жизни еще никогда не было ничего подобного: убийство и все такое… Один раз меня, правда, допрашивали – вскоре после того, как я переехала сюда из Атамвы. Из-за девушки, с которой мы там снимали комнату. Она была проституткой, но ее желтый билет оказался просроченным, вот легавые и… Ой, простите! Вот полицейские к ней и прицепились.
Ева растерянно моргнула.
– Атамва? Это где?
– В Айове. Я приехала оттуда четыре года назад. Мечтала танцевать на Бродвее, – невесело усмехнулась Нэнси. – Наверное, большинство девчонок, которые едут в Нью-Йорк со всех концов страны, тешат себя такими же несбыточными мечтами. Я и в самом деле хорошо танцую, но таких, как я, много, а жизнь здесь очень дорогая. Я находилась в растерянности, была напугана и даже подумывала о том, чтобы вернуться домой, в Айову, и выйти замуж за Джоуи, – призналась она, хлопая своими огромными глазами. – Но, знаете, он такой зануда! А тут мое выступление увидела Ру и предложила мне работать в одном престижном клубе. Это было вполне приличное место: и платили хорошо, и публика не лезла нас лапать. Потом Ру перешла в «Чистилище» и взяла некоторых девочек с собой, в том числе и меня. Вот это клуб! Классное место! Я хочу, чтобы вы знали: ничего такого нехорошего там никогда не происходило!
28 
