35 
Алекс решительно отодвинул от нее тарелку с маслом.
— Ты достаточно поиздевалась над маслом, хватит. Я спросил: а твоя личная жизнь? Разве тебе неинтересно что-нибудь узнать о своей матери?
— Не особенно. — С яростью Стефани намазывала джем на гренку. — Элен не имеет никакого отношения ни к моей личной жизни, ни к чему-либо еще, связанному со мной.
— Но почему?
— По-моему, это очевидно. Мать ушла из моей жизни, когда мне исполнилось пять лет. Несколько месяцев каждый день я плакала перед сном. Она сломала жизнь моему отцу. После нее Джефри не посмотрел — всерьез, конечно, — ни на одну женщину.
Раздраженно Стефани отбросила намазанный джемом гренок. Ей почему-то совсем расхотелось есть.
— Смешно, да? У нее четвертый муж, а папа не может забыть бывшую жену все эти годы. В какой-то момент мне казалось, что он и Лора... Но этому не суждено было случиться. Год назад Лора вышла замуж. — На лице девушки появилась горькая усмешка. — У нее сейчас новая семья: муж Фредерик и пара взрослых приемных сыновей — Стенли и Николас. Понимаешь, я тебе уже говорила, она мне больше, чем подруга. Лора заботилась обо мне, когда ушла моя мать. Без колебаний я доверила бы ей свою жизнь. Поэтому-то я не хочу, чтобы у тебя на ее счет возникали гнусные подозрения.
Алекс лишь равнодушно пожал плечами в ответ на возмущение Стефани.
— Ну, а твои бывшие любовники?
— Что?
— Был ли в твоем прошлом человек, который мог затаить против тебя злобу? — пояснил телохранитель.
— Не знаю. Я не помню, — неохотно отозвалась она.
И действительно, с тех пор как в жизни Стефани появился Алекс, все остальные мужчины перестали для нее существовать, как бы безвозвратно отошли в прошлое, да так, что она забыла все имена, не говоря уже о лицах.
— Ты не помнишь? — Голос Алекса звучал слегка иронично, таким тоном он говорил об Элен.
— Яблоко от яблони... Ты хочешь сказать, что я такая же, как мать? Так много любовников, что всех и не упомнишь?
— Ты снова говоришь за меня.
Спокойствие этого мужчины бесило Стефани.
— А как дела у тебя? Сколько у тебя было любовниц?
— Здесь неуместно говорить о моей интимной жизни. — Алекс был по-прежнему невозмутим.
— А о моей уместно?
— Конечно. Этот самый Сэм может оказаться кем-то из твоего прошлого. Бывший любовник, с кем ты рассталась не по доброму и по-прежнему влюбленный в тебя, кому ваш разрыв не дает покоя.
Все это казалось вполне резонным, но Стефани так запуталась, что уже не могла мыслить логично.
— Тебя это не касается, — вспылила она. — Тебя наняли защищать меня, а не совать свой нос в мою личную жизнь, поэтому буду весьма признательна, если ты наконец угомонишься.
— Меня никто не нанимал...
— Но мой отец... — Стефани резко оборвала свою речь, заметив, что Алекс решительно покачал головой. — Папа не?..
— Я уже сказал тебе, что я делаю это добровольно. Я не получаю денег за твою охрану, поэтому ты не можешь урезать мне зарплату... да мне деньги и не нужны. А поскольку ты не нанимала меня, то не можешь меня и уволить. Я здесь потому, что хочу этого, Стефани, нравится тебе это или нет. И повторяю: я останусь с тобой, пока маньяк не будет обнаружен.
— Нет! — Стефани в отчаянии покачала головой.
— Итак, твое «нет» значит, что ты не ответишь на мой вопрос? Или что ты не имела любовника, который...
— Я не хочу продолжать этот разговор! — Стефани резко поднялась с места.
— Но выяснить это необходимо, — твердо сказал Алекс и добавил уже мягче: — Я бы все рассказал о себе, если бы ты спросила.
Сердце Стефани ощутимо сжалось. Она не должна внимать этому сладкоголосому предложению. Она не хочет знать, сколько женщин делили с ним постель, не желает представлять, как эти сильные руки гладят женское тело, как этот прекрасный рот целует чужие губы...
— Мне неинтересны твои похождения, — резко бросила Стефани. — Вообще, я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Я ухожу в свою комнату... и буду очень признательна, если ты дашь мне побыть одной.
— Ты хочешь сбежать? Смотри, ты заставишь меня подозревать, что что-то скрываешь, — проронил он как бы между прочим.
— Отнюдь... — За едким тоном Стефани попыталась скрыть овладевшее ею отчаяние от его всегдашней прозорливости. — Я следую твоему совету соблюдать осторожность. В конце концов, ведь это ты мне посоветовал не доверять никому. Откуда же я знаю, кто ты такой? Ты и сам можешь оказаться кем угодно, даже маньяком. Я же не знаю, кто он, так почему бы тебе им не быть?
35 
