Последние отзывы

  37  

— Почему бы и нет? Равенство, братство, справедливое распределение национальных богатств… В идеях коммунизма нет ничего плохого, порочны методы его внедрения.

— Не скажите, Гордей Иванович! — вмешался Зубов.

— Вспомни религиозные войны! — возразил Ливенцов. — Нет благородной идеи, которую человек не сумел бы извратить. Лично мне без разницы: коммунизм, капитализм, главное, как живется людям. Сыты ли они, одеты, есть ли у них крыша над головой, возможность получить образование, спокойны ли они за будущее своих детей.

— И он говорит это жандарму! — патетически воскликнул Зубов. — Ах, Гордей Иванович!

— У вас странные отношения, — заметил я.

— Мы дружим с военного училища, — пояснил Зубов. — Воевали вместе. Гордею я многим обязан.

— Будет тебе! — отмахнулся есаул. — Я продолжу. С Союзом мы поначалу сотрудничали.

— Лучше иметь дело с коммунистом, обладающим реальной властью, чем с толпой диких вождей, — пояснил Зубов.

— Сотрудничество было взаимовыгодным, — продолжил Ливенцов. — На территории Союза располагаются месторождения золота, редких металлов, у нас их нет. Союз платил за продовольствие, обучение своих граждан в наших университетах, мы поставляли им другие товары.

— Объединиться не пытались?

— Эта идея была популярна в конце восьмидесятых. Шли переговоры, вырабатывалась концепция, но в окружении государя верх взяли иные силы.

— Бабло?

Ливенцов кивнул:

— Население Союза быстро росло: продовольствия, особенно зерна, требовалось все больше. Это золото, много золота! У них мало плодородных земель, зато в Новой России — с избытком. У нас огромная целина. Тракторов нет, обработать все нет возможности, да и нужды нет. Очхи просили сдать им земли в аренду, хотя бы за половину урожая, но получили отказ. Поставки зерна контролирует группа сановников в окружении государя, аппетиты их непомерны.

— Олигархи?

— И монополисты к тому же. Честные люди в окружении Государя убеждали его не идти на поводу у сановников, но государь устранился от дел. Он занят другим.

— Чем?

— Вот этим! — Есаул щелкнул по стопке.

— Что-то мне это напоминает, — сказал я. — Каков результат?

— Две войны. Последняя завершилась недавно. Формально она продолжается, поскольку мирный договор не подписан. Де-факто в войне победили мы, но очхи этого не признают. Условия, выдвинутые Союзу, для него не приемлемы. Передача золотых копий и других месторождений полезных ископаемых в собственность Новой России, считайте, тех самых олигархов.

— Ну да! — сказал я. — Зачем возиться с зерном, когда можно забрать все и сразу! Знакомо.

— Союз с этим никогда не согласится, мы на пороге новой войны. Самой ожесточенной: Союзу терять нечего. Они готовятся и наверняка победят: сражаются за свое существование. А вот у нас в верхах царят благодушие и самоуспокоенность.

— Кстати, о войне, — сказал я. — Ваши солдаты вооружены гладкоствольными ружьями. Даже трехлинеек нет! Мне тут говорили о прогрессе…

— Вы рассуждаете как представитель своего мира, — сказал Зубов. — Для вас наличие современного оружия в порядке вещей, вы не знаете, кем и как оно создается. Любой виток технического прогресса базируется на фундаменте предыдущих достижений. Когда барон Врангель пришел в Новый Свет, здесь не было ничего. Кузницы, наковальни и болотное железо. Все пришлось создавать заново. Для развития производительных сил нужен ряд условий. Надлежащее число ученых, инженеров, квалифицированных рабочих… Маленькой стране невозможно создавать у себя всю гамму необходимых продуктов, помимо людей образованных, нужны и просто люди в нужном количестве. Знаете ли вы, что такое нарезной ствол? Это, прежде всего, оружейная сталь. Где и как ее сварить, где взять легирующие добавки? Где взять станок, инструменты для нарезки канала? Оружие, принесенное из Старого Света, со временем износилось, пришлось создавать гладкоствол. Он хорош тем, что точность стрельбы не зависит от качества металла, по крайней мере, не слишком зависит. Производилось то, что проще, дешевле в изготовлении и обслуживании. Мы научились варить оружейную сталь, но для нее нужны легирующие добавки. Месторождений своих нет, они в Союзе, а коммунисты металлы не продают: прекрасно понимают, для чего они нам. В свою очередь, они не умеют варить оружейную сталь: это наш секрет, строжайше охраняемый. Стратегический запас легирующих добавок у нас есть, накопили в мирные годы, но он небольшой. Идет на производство пушек — не стрелять же ядрами? — поэтому орудий у нас немного. Широко применяются минометы. Тем не менее мы развиваемся. Еще двадцать лет назад у нас не было железных дорог! Наши суда ходили под парусом, как в восемнадцатом веке! Я учился при свечах и керосиновой лампе, а сейчас в каждом доме электричество, те же двести двадцать вольт и пятьдесят герц, как и у вас. У нас появились автомобили и даже аэропланы.

  37