Особенно,... 
60 
Вечером молодежь собиралась на посиделки, а сегодня и вовсе разложили костер посреди двора - чтобы светло было - и пустились в пляс. К свирели присоединились гусли да бубенцы, а молодые девушки весело кружились под музыку, смеялись и пели. Парни озорливо поглядывали на них, и Ромашка вдруг подумала - а ведь любуются. Смотрят кто на избранницу свою, кто еще только выбирает, присматривается - которая из девушек изящней, подвижней да веселей. А девушки-то ведь… Ромашка только сейчас заметила, что девушки совсем на городских не похожи, да не только фигурой и одеждой, а всем - и блеском глаз, и разговором, и поведением, и каким-то очень далеким и непонятным для всех городских ощущением настоящей свободы. "Живут ведь как - лес кругом, ни забора, ни ограды, - подумала Ромашка, - только вон… как его?… плетень. Да хлипкий ведь, такой и я перескочу в два счета. И не боятся же! И никто, наверное, не шарахается от каждой тени, как я, когда по Кольцевой к дому иду."
Одна из девушек вышла на середину круга, и все расступились, освобождая ей место. Девушка хлопнула в ладоши и под задорную музыку закружилась-завертелась, только ноги мелькают да платок пестрый, словно крыло бабочки, порхает и порхает. Ромашка, сидя на толстом бревне у края площадки, заворожено смотрела на этот танец, не в силах ни на минуту оторваться. А темнокосая хуторянка вышла точно на центр двора, развернула платок, раскинула руки в стороны и принялась вращаться быстро-быстро. Кто-то захлопал в ладоши, со скамьи, где сидели мужчины, раздались одобрительные возгласы, молодые парни же хлопали громче и громче, и танцовщица остановилась: резко, словно враз оледенела, потом поклонилась легонько и, смеясь, довольная и разрумяненная, побежала к подружкам.
Девичий смех не умолкал и стал лишь еще звонче, когда к девушкам подошли ребята. Вновь заиграли гусли, ударили бубенцы, и девушки вышли плясать вместе с парнями. Ромашка с улыбкой наблюдала за ними, когда неожиданно услышала незнакомый голос:
- Пойдем танцевать, красавица!
Перед ней стоял парень красивый, темноволосый, глаза озорно поблескивают. И Ромашка испугалась. Сначала она мотнула головой, потом смогла выдавить из себя:
- Нет. Я не пойду.
На лице парня отразилось сожаление, он еще миг смотрел в глаза растерявшейся Ромашке, потом повернулся и пошел к остальным.
- Чего ж ты танцевать-то не пошла?
Ромашка и не заметила, как Тур присел рядом с нею.
- Не умею, - просто ответила Ромашка.
- Как так? - удивился Тур.
- Так, - девушке отчего-то стало совсем грустно: ничего-то она не умеет - ни плавать, ни рыбу чистить, ни танцевать… А сколько еще умений таких, о которых она пока еще ничего не знает, а вот придет время - и снова ей, неумехе, отчего-то будет стыдно! "Как странно, - Ромашка вздохнула, - в городе я была как чужая, да и здесь, наверное, не приживусь".
- Танцевать все девушки умеют, иначе не бывает, - сказал Тур. - Кто-то лучше, кто-то, может, хуже. Так что ты не бойся, иди. А-то сидишь вон какая грустная.
Ромашка отрицательно покачала головой.
- Интересно, а чего я еще не умею? - прошептала она, и спохватилась, что уж совсем не к месту принялась себя жалеть: мало того, что себе праздник испортит, так еще и другим.
Тур сочувственно посмотрел на грустную Ромашку, потом на танцующую молодежь - и снова на Ромашку. Чуть наклонившись, так, чтобы хорошо видеть ее лицо, он сказал:
- Расскажи мне о своем городе, Ромашка.
И Ромашка начала рассказывать, пытаясь вспомнить что-нибудь хорошее, чтобы хоть как-то скрасить впечатление Тура о городах.
- Город очень большой. Такой большой, что пересечь его пешком невозможно… - девушка запнулась, вспомнив, сколько она прошла пешком за последние несколько дней. - Вернее можно, конечно, но дня за два, не меньше, а может и за один, только если идти с раннего утра до позднего вечера, не останавливаясь. И дома в нашем городе такие высокие, как эти горы, а может даже и еще выше. В центре города дома самые красивые, блестящие, как большие разноцветные зеркала, а еще там, в центре, есть парк, в котором много разных аттракционов.
Ромашка подумала, что на аттракционах каталась всего-то пару раз, когда брат ее был жив и водил туда свою маленькую сестренку, и заключила:
- Там очень весело. И там есть деревья. Правда они очень худенькие… то есть тоненькие, потому что им, наверное, в городе не нравится, но они весной цветут. А еще в парке есть цветочные клумбы, и на них цветы все лето цветут, и даже весной и осенью, когда тепло. Там, в парке, есть еще маленький прудик, и зимой, когда становится совсем холодно, вода на нем покрывается корочкой льда. Жаль только, что на этом льду почти не бывает узоров… Знаешь, Тур, я как-то видела на луже возле дома узор - там словно лес ледяной нарисован - красиво, просто слов нет! А еще… еще улицы у нас широкие и длинные. Вечером они очень красиво освещаются фонарями и по ним можно гулять, правда… - Ромашка снова замолчала, потом вздохнула и продолжила. - Правда гулять по улице вечером опасно, напасть могут, но если осторожно ходить и держаться подальше от арок темных и проулков, тогда могут и не напасть.
60 
