.
Очередная сказка о Золушке 
51 
Рорк напрягся всем телом.
– Если ты обнаружила в себе материнские чувства, постарайся забыть об этом. Слишком поздно разыгрывать роль любящей матери.
Александра негромко рассмеялась.
– Попытайся убедить в этом суд, дорогой. Мы оба знаем, как суды относятся к правам матери на ее ребенка.
– Мы уже прошли через все это, Александра. Ты бросила Сьюзи…
Она пожала плечами.
– Это все слова, дорогой. Я оставила ее потому, что у меня не было выбора. Я не могла жить с тобой на этом ужасном острове. У меня начались неврозы от этого, и мне понадобились годы, чтобы поправить здоровье. Для суда достаточно будет показаний моего лечащего врача-психиатра, как ты думаешь?
– Александра…
– Конечно, есть шанс, что ты выиграешь дело в конце концов. Но я слышала, что такие дела могут тянуться годами. - Она театрально вздохнула. - Как тяжело будет для Сюзанны, я думаю, ходить по судам, пока мы будем сражаться, и ждать решения своей участи. Но она ведь стойкая девочка, не так ли?
– Ну что ж, ты всегда была стервой, - процедил Рорк.
– Я только хочу указать на те пункты наших разногласий, дорогой, которые принимаются во внимание судом. Хотя в конце концов ты, возможно, и выиграешь. - Она сделала многозначительную паузу. - Ведь, что ни говори, ты человек с деньгами.
Рорк отпустил руку Виктории, сделал шаг вперед, схватил Александру за плечи и резким движением припечатал ее спиной к стене.
Она пронзительно взвизгнула от неожиданности.
– Пусти! - закричала она. - Отпусти меня сейчас же, или ты будешь отвечать по закону. Я на тебя в суд подам!
– Рорк!… - Голос Виктории дрожал. - Рорк, пожалуйста…
– Не вмешивайся, Виктория.
– Рорк!
Она положила руку ему на плечо, чувствуя, как напряглись его мышцы. Она снова прошептала его имя и вдруг почувствовала, что его руки расслабляются. Он судорожно вздохнул, подчеркнуто медленно снял обе руки с плеч своей бывшей жены и отступил от нее.
– Сколько ты хочешь? - спросил он бесстрастно.
Александра скрестила руки на груди и, наморщив носик, потерла свои плечи.
– Никогда больше не смей этого делать, Рорк. Или, клянусь…
– Я задал тебе вопрос. Сколько ты хочешь на этот раз?
Закатив глаза, она перевела дух. И тут же улыбнулась, словно ничего не случилось.
– Ты всегда был так великодушен, дорогой. Я оставляю это на твое усмотрение.
– Я выпишу чек. Но я хочу, чтобы ты убралась отсюда.
– О, я не задержусь на этом острове, поверь мне. Я уеду завтра же утром. - Она перевела взгляд на Викторию, потом снова взглянула на Рорка. - Не думала, что тебя сможет подцепить на крючок такая тихоня, дорогой, - сказала она с отвратительным смешком. - Но в общем-то, у нас всегда были разные вкусы, не правда ли?
Виктория молча стояла рядом с Рорком, глядя на то, как Александра поднималась по лестнице и наконец исчезла из виду. Прошло несколько томительных секунд, прежде чем Рорк повернулся к Виктории и привлек ее к себе, стиснув так крепко, что она едва не задохнулась.
– Ты представить не можешь, как я ненавижу эту женщину, - прошептал он. Виктория вздохнула.
– Я представляю, - ответила она, и они медленно начали подниматься по лестнице.
Несколько часов спустя, при первых же лучах зари, Виктория подняла голову и осторожно села на постели. Рорк крепко спал рядом с ней; его рука во сне, словно защищая, обнимала ее. Ему не сразу удалось заснуть, и даже сейчас брови его были гневно сдвинуты.
Виктории неловко было оставаться с ним этой ночью - комната Александры находилась через несколько дверей по коридору, - но Рорк настоял, и она осталась.
– Пожалуйста, Тория, - прошептал он. - Ты нужна мне сегодня.
Как могла она отказать ему, когда засыпать в его объятьях - все, о чем она могла мечтать? Конечно же, она осталась.
Рорк наконец уснул, но сама она так и не сомкнула глаз. Мысли не давали ей заснуть. Она тихо поднялась и накинула его халат. Да, ей было над чем подумать: все оказалось так запугано. Виктория судорожно вздохнула, когда вступила в тихий холл и закрыла за собой дверь спальни.
Она, только она одна может отмести безобразные угрозы Александры. Достаточно лишь рассказать Рорку правду о дочери, и его бывшая жена потеряет над ним власть. Но если она это сделает, то разобьет его сердце навсегда. Ведь она не только расскажет ему ужасную правду о самой себе, но перечеркнет все, во что он верил эти четыре года. Как могла она сказать ему, что дочь, которую он так любил, была не его?
51 
