Последние отзывы

  47  

Он разжал пальцы, и пепел отгоревшего пера осыпался с его ладони. С кривой усмешкой Рене вглядывался в лицо Нии, отыскивая в нем следы испуга, отчаяния, но девушка выглядела спокойной, только невероятно бледной.

— Ты сгоришь, — ее голос показался чужим, незнакомым, — ты уже сгораешь изнутри, и жить тебе осталось совсем недолго.

Высоко подняв подбородок, девушка медленно прошла мимо Рене, и он не попытался ее остановить или возразить в ответ на мрачное предсказание.

Утром Рене Ольвина не нашли ни в лагере, ни в лесу поблизости. Что с ним произошло? Вслух никто об этом не спрашивал.

* * *

На притихший город опустилась ночь. Ветер бил в закрытые ставни, сгибая молодые деревца в садах, а по крышам хлестали струи воды. Весенняя гроза пришла внезапно и вовсю бушевала за стенами теплого, уютного дома.

За широким столом собралось все семейство, и только детвору отправили спать. Двое стариков, трое светловолосых мужчин — по-видимому, братья, молодые женщины — их жены, еще одна пожилая чета да парнишка с не по годам серьезным лицом.

— Там неспокойно, — рассказывал старший из братьев по имени Тан, недавно возвратившийся из столицы. — Полиция свирепствует, но им теперь редко удается доставить арестованных в тюрьму — местные нападают, отбивают по дороге. Король, говорят, заперся в своем замке, едва ли не всю городскую стражу с собой забрал. Боится, видать, понимает, что скоро конец его власти. А у нас что? Наместник королевский, которого из Карены прогнали, живет себе спокойно у нашего губернатора, а недавно откуда-то пленников привели. Мужчины, женщины, дети, все отощавшие, голодные. И ведь на отряд даже не напали по дороге, никто не попытался! Того и гляди скоро к нам из столицы все королевские чиновники побегут, все полицаи, тогда натерпимся…

С улицы донесся лай сторожевого пса, мужчина умолк, прислушиваясь. Потом встал из-за стола, взял фонарь, накинул плащ с широким капюшоном и вышел за дверь.

У запертой калитки стоял какой-то человек: по виду самый что ни есть бродяга.

— Кто таков? Что надо? — спросил Тан, стараясь перекричать шум грозы.

Вспышка молнии осветила худое лицо с заросшим подбородком и темными глазами, пристально рассматривавшими Тана из-под сведенных бровей. К груди бродяга прижимал, словно ребенка, какой-то сверток.

— Пусти на ночь, — незнакомец говорил очень тихо, Тан с трудом разобрал слова.

Решать надо было быстро, потому как представляться бродяга явно не собирался, но, вовсю поливаемый дождем, едва держался на ногах. Тан отворил калитку и, отступив в сторону, сказал:

— Заходи.

— Мир вашему дому, — шепотом произнес незнакомец. На большее сил у него не хватило, и он без приглашения опустился на низенькую скамеечку, что стояла в уголке возле самой двери. Ссутулился, обнимая свой сверток, устало прикрыл глаза.

— Кто это? — тихонько спросила Тана жена.

— Бродяга какой-то. Попросился на ночлег, сам едва стоит — на ветру шатается. Пришлось впустить.

— И правильно, — старик — отец Тана — подошел ближе, внимательно глядя на незнакомца светлыми, ярко-голубыми глазами. — Нехорошо оставлять человека на улице в такую непогоду, кто бы он ни был: тать какой али добрый путник. Никогда не знаешь заранее, кого встретишь на дороге.

Бродяга поднял голову, в его взгляде читалась благодарность. Старик прищурился, задумчиво теребя пальцами седую бороду.

— Что-то мне лицо твое знакомо. Видать, встречались. Память у меня хорошая, особенно на лица: раз увижу — не забуду. Ну да после поговорим…

Старшие женщины помогли незнакомцу переодеться в перелатанные штаны и рабочую рубаху Тана. Они с любопытством косились на сверток, но не решились его тронуть. Бродяга сам осторожно развернул серую ткань — скомканный дорожный плащ, и все семейство удивленно уставилось на старый потрепанный футляр, внутри которого оказалась скрипка. Незнакомец долго проверял, не проникла ли в футляр влага, потом вздохнул с облегчением и, следуя приглашению старенькой хозяйки, сел за стол.

Видимо он давно не ел досыта, потому что, даже будучи голодным, не смог много съесть. Опустошив кружку с подогретым молоком, в котором хозяйка растворила полную ложку меда, тихо поблагодарил и приготовился отвечать на вопросы хозяев — знал, что в такое неспокойное время они обязательно последуют. Но старик решил по-другому.

  47