Особенно,... 
28 
«Ох, Господи, нет! Неужели она ждет ребенка? Нет, такого быть не может! По слухам, женщины вампиров бесплодны. Конечно, по этим же слухам, женщин вампиров уже давно не должно было остаться. Но вот она… здесь. В чем еще может быть дело?»
Ему предстоит заботиться не об одном, а о двух вампирах – у себя дома. Они станут гнойником среди его людей. И какой-то кровопийца захочет их вернуть!
Все то напряжение, которое он испытывал в течение это – го долгого, безумного дня, вернулось с удвоенной силой.
– Ты ждешь…
В это мгновение к ним подошел официант, и Лахлан быстро сделал заказ, даже не посмотрев на книжечки меню, которые он бесцеремонно сунул ошеломленному мужчине обратно, и отправил его восвояси. Эмма ахнула:
– Не могу поверить, что вы заказали мне еду! Лахлан отмахнулся от ее возмущенных слов и спросил:
– Ты ведь ждешь ребенка?
Эмма вздрогнула, но тут юнец вернулся, чтобы долить ей воды. Когда он отошел, она возмущенно зашептала:
– Ты поменял нам стаканы? Я даже не заметила!
– Да, и тарелки я тоже переставлю, – быстро пояснил он. – Но…
– Значит, я только буду делать вид, что ем? – спросила она. – Тогда ешьте за меня подольше, ладно? Потому что у меня должен быть хороший аппетит…
– Ты ждешь ребенка?
Эмма ответила:
– Нет! Я даже не… Э… У меня даже нет парня.
– Парня? Ты имеешь в виду любовника? Она покраснела.
– Я не желаю обсуждать с вами мою личную жизнь.
Лахлан почувствовал облегчение. День вдруг перестал казаться безнадежно плохим.
– О, значит, у тебя никого нет?
Ему понравился возмущенный стон Эммы – тем более что в противном случае она ему возразила бы. У нее нет любовника, она не беременна от вампира. Есть только он и она. И когда он наконец сделает ее своей, то будет любить ее так жарко и долго, что Эмма не сумеет вспомнить тех, что были до него.
– А разве тебе не хочется иметь любовника? Мне показалось, что твое тело просто молит об этом.
Эмма приоткрыла рот в немом изумлении, но быстро взяла себя в руки.
– Вы говорите так откровенно, просто чтобы меня подразнить? Вам нравится ставить меня в неловкое положение? – Она бросила на Лахлана испытывающий взгляд.
– Просто я хочу, чтобы ты знала – я могу тебя удовлетворить.
Потянувшись под столом, он запустил руку под ее юбку. Эмма вздрогнула от неожиданности – и поспешно отодвинулась подальше. Лахлана позабавило то, что Эмму можно шокировать такими пустяками. Наверное, она была права: ему нравится ее смущать.
– Уберите руку, – потребовала Эмма сквозь стиснутые зубы.
Когда Лахлан подвинул руку выше, погладив пальцами нежную кожу, его мгновенно охватил жар – и он в сотый раз за эту ночь налился желанием. Эмма встревожено оглядывала зал.
– Тебе нужен любовник. Я знаю, что ты не можешь лгать, так что если ты скажешь мне, что не нужен, я уберу руку.
– Прекратите… – Она густо покраснела. Бессмертная, краснеющая на каждом шагу! Невероятно.
– Ты хочешь, чтобы в твоей постели был мужчина? – тихо повторил Лахлан свой вопрос, перемещая ладонь выше по бедру.
– Ладно! – сказала Эмма глухим голосом. – Я вам скажу. Я действительно хочу иметь любовника. Но вы им никогда не будете.
– Почему?
– Я… я знаю про таких, как вы. Я знаю, что вы теряете разум и впадаете в безумие, царапаетесь и кусаетесь, как животные…
– И что в этом плохого?
Эмма вместо ответа снова досадливо вздохнула, и Лахлан добавил:
– Это женщины царапаются, и кусаются в основном они. И тут для тебя не должно быть ничего нового: ты ведь вампир.
– Мужчина, которого я приглашу к себе в постель, примет меня такой, какая я есть, и не будет смотреть на меня с отвращением только из-за того, что мне нужна кровь, чтобы выжить. Мне необходим мужчина, который будет прилагать усилия к тому, чтобы я чувствовала себя спокойно и непринужденно, а не наоборот. А это значит, что вы выбыли из числа кандидатов с самой первой ночи.
Она до сих пор ничего не поняла, подумал Лахлан, медленно убирая руку. Это судьба устроила им такое испытание. Ему никуда от нее не деться. А это значит, что у них обоих больше никогда не будет других кандидатов.
Когда принесли еду, Лахлан начал медленный и чувственный роман со своим блюдом. Было видно, что он наслаждается каждым кусочком, так что Эмме почти захотелось тоже поесть, а не просто притвориться, будто она это делает.
В конце концов она была вынуждена признать, что их обед с тайной перестановкой тарелок не был неприятным.
28 
