2 
В его жизни однажды была женщина, вернее, девушка. Он думал… Не важно, что думал он, важно, что думала она: будто с помощью своих поцелуев и ласк сможет очаровать и удержать Александроса. Он был еще очень молод тогда, и всеми его поступками двигали отнюдь не мозги. Но ему повезло, что он вовремя узнал правду.
С тех самых пор он не поддается женским чарам.
Так было до той ночи два месяца назад.
Ночи, когда прекрасная незнакомка с невинным лицом упала в его объятия. Ее губы открывались под напором его губ, их дыхание смешивалось… Весь мир перестал существовать той ночью… чтобы в безжалостном свете утра выяснилось, что все оказалось ложью.
— Принц Александрос.
Не просто ложью — жульничеством, рассчитанным мошенничеством. Первостатейным надувательством. И он попался в расставленную ловушку.
— Ваше высочество, король и королева просят вас присоединиться к ним.
Александрос сделал вид, что не догадывается об обмане. Снова увлек ее в постель и занялся с ней сексом. И только когда она, удовлетворенная и расслабленная, лежала под ним, он, глядя ей в глаза, сказал, что все знает и что она проиграла.
И только после этого Алекс велел ей убираться!
То происшествие так мало значило для Александроса, что он даже не запомнил имени девушки. Несмотря на все ее уловки, он вышел из игры победителем. У них было несколько часов невероятного секса, а потом настал момент сладкой мести. Все правильно.
— Ваше высочество? Их величества хотят видеть вас.
Рядом с Алексом с напряженным выражением лица стоял мажордом его отца.
Его родители были не одни.
Отец сидел за столом, заваленным бумагами, в окружении помощников. Мать стояла на возвышении с фрейлинами, которые придерживали парчу, пока швеи, сидя на полу, что-то подкалывали и прикрепляли по низу платья.
Александрос усмехнулся. Несмотря на элегантность и роскошь убранства зала, фрески XVI века на потолке и византийские иконы на стенах, тронный зал напоминал сейчас захламленную гостиную обычного дома.
Отец поднял голову:
— А-а, вот и ты, наконец.
Как будто это ему пришлось ждать!
— И что ты думаешь?
Александрос в недоумении поднял брови:
— О чем?
— Об этих планах, конечно. — Эгей хлопнул рукой по бумагам, разбросанным на столе. — Будем устраивать или нет?
— Что устраивать, отец? — осторожно спросил Алекс.
Эгей вскочил на ноги, и помощники поторопились расступиться.
— Празднование шестидесятилетия твоей матери, конечно! Если бы тебя не носило черт знает где весь последний месяц, ты бы знал, что происходит дома!
— Будет тебе, Эгей!
Отец и сын посмотрели на королеву, улыбавшуюся им обоим.
— Ты же знаешь, что Александрос был занят. Он убеждал иностранных инвесторов в том, что лучшего места для вложения капиталов, чем Аристо, им не найти. И мы должны признать, что убеждал небезуспешно. Ведь так, Алекс?
Алекс улыбнулся и подошел к матери, чтобы поцеловать протянутую руку.
— Как ты съездил?
— Хорошо. Мне удалось заманить в сети еще горстку инвесторов.
Королева рассмеялась:
— Я же тебе говорила, Эгей!
Взмахом руки Тиа отпустила швей и грациозно спустилась с подиума.
— Я рада видеть тебя дома, Александрос.
— Я тоже рад быть здесь. — Он кивнул в сторону женщин, собиравших ткани. — Что это, мама?
— Я же тебе только что сказал, — нетерпеливо вмешался в разговор Эгей. — Это, как ты выразился, подготовка к юбилею твоей матери. Я решил, что окончательное решение по выбору декора и тканей мы должны сделать непосредственно в тронном зале, где будет проходить официальная часть церемонии. Александрос, твое мнение? Какую тему нам лучше выбрать? Наша история как часть истории Древнего мира? Или наш род в эпоху Крестовых походов? А может быть, взять период Оттоманской империи? Все это вехи истории нашего рода.
Отец, как всегда, все перепутал — отмечать собирались шестидесятилетие матери, а вовсе не его юбилей, когда уместно было бы превозносить родословную Эгея, действительно уходящую корнями в древние времена.
— Любая тема подойдет, — ответил Алекс, бросив быстрый взгляд на мать. — Мероприятие должно быть грандиозным и эффектным, чтобы недоброжелатели потом не говорили, что только калистианцы умеют организовывать настоящие празднества.
Алекс заметил, что мать едва сдерживает улыбку. Любое упоминание королевства Калиста, которое раньше вместе с королевством Аристо составляло империю Адамас, немедленно приводило отца в раздражение.
2 
