65 
Кейт медленно брела по полосе прибоя, подобрала какую-то полусгнившую деревяшку и стала нервно крошить ее, пытаясь собраться с духом. И когда ее окрикнул голос Джони, она повернулась с крайней неохотой.
– Привет, Джони.
Кейт пристально посмотрела на юную актрису, раздумывая о том, случайна ли их встреча или Джони намеренно разыскала ее.
– Привет, Кейт.
Джони, может быть, благодаря усилиям гримеров, выглядела еще привлекательней, чем прежде. Как и при съемке, ее одежда ограничивалась обтягивающими шортиками и топом без бретелек, однако вызывающему наряду противоречили ее по-детски пухлые губы, дрожавшие от огорчения, что было для Кейт новостью. От косметики глаза девушки казались еще более крупными и блестящими, они загадочно блестели в солнечных лучах.
Джони долго смотрела на Кейт и молчала, пока ее взгляд не упал на кучку поломанных щепок у ног соперницы.
– Я видела тебя утром на съемочной площадке, – сказала она наконец. – Как тебе понравилась эта сцена? Это кульминация фильма, как ты можешь догадаться.
– Ты играла очень хорошо, – сдержанно ответила Кейт, а затем посыпала соль на рану, добавив: – Я видела тебя на съемочной площадке лишь дважды, но оба раза ты играла просто великолепно.
– Спасибо. – Джони удержалась от очередного едкого замечания, которые Кейт ожидала от нее услышать. – Моя роль в фильме уже снята, но Блейк еще работает. Отец решил переснять ряд сцен с ним и Питером Дрейком. Ему хочется добиться большей напряженности и реализма, и он поэтому повез обоих на другую сторону острова. Там совсем другой пейзаж – суровый и пустынный.
Сообщив эту информацию, Джони умолкла. Если бы перед Кейт стояла любая другая женщина, Кейт могла бы подумать, что ее нерешительность вызвана смущением. Но к Джони такое объяснение категорически не подходило.
– Рано или поздно я стану лучшей из голливудских актрис, – неожиданно заявила Джони после многозначительной паузы.
– Ты всегда казалась мне вполне профессиональной актрисой.
Джони не отрывала глаз от груды накрошенных щепок.
– Получив право исполнять эту роль, я решила доказать, что получила ее не оттого, что я дочь Саши Стейна. В Голливуде найдется много завистливых актрис, которые только и ждут,
– А тебе не трудно менять личность всякий раз, когда получаешь новую роль? – с любопытством посмотрела на нее Кейт.
– Опытные актеры так не делают, – спокойно ответила Джони. – Они умеют отделять игру от настоящей жизни. Вот почему такие звезды, как Элен Хейес или Ванесса Редгрейв так бесподобны. Они не находятся в плену своей роли; они сами, сознательно лепят образы своих героинь.
– Зачем ты все это мне рассказываешь, Джони?
– Блейк от природы одаренный актер… как и я… но у него за спиной многолетний опыт. Он умеет отделять жизнь от иллюзии. Когда он играет какую-то сцену, на несколько минут он воплощается в своего героя, но стоит только выключить камеру, как он снова становится Блейком Харрингтоном.
Неохотно, не совсем уверенная, что поступает разумно, посвящая Джони в свои потаенные страхи, Кейт все же поведала ей о своих сомнениях.
– И все-таки финальная сцена получилась у вас слишком убедительной для актеров, изображающих свои чувства.
– Блейк играл, – сказала Джони. – Я же вкладывала всю свою душу. – Она горько засмеялась. – Не знаю, зачем я говорю тебе все это. Как будто хочу исповедаться, излить свою душу. А когда начнешь, уже трудно остановиться.
– Ты влюблена в Блейка?
– Была. Это уже прошло, или, во всяком случае, скоро пройдет. Не слишком интересно сохнуть по мужику, который почти не замечает твое существование. – Она наконец подняла взгляд от щепок и с легким вызовом посмотрела на Кейт. – Пожалуй, я затеяла весь этот разговор из-за того, что у меня нечиста совесть, поскольку весь этот месяц я старалась разрушить ваш брак.
– В чем бы ни состояли твои планы, ты не слишком в этом преуспела, – покачала головой Кейт и с легкой горечью добавила: – Наш брак разрушили мы сами.
– Я содействовала этому, – заявила Джони. – Когда я приехала на ферму, вы с Блейком показались мне настоящей парой влюбленных голубков, и я едва не сошла с ума от ревности. Вам было достаточно взглянуть друг на друга, и воздух вокруг вас становился наэлектризованным. А всего хуже, с моей точки зрения, было то, что вы еще стали и друзьями. Страстная любовь со временем остывает, а вот с дружбой справиться трудней. Вы казались так близки, как бывают близки люди, прожившие в браке долгие годы. Я же всегда мечтала, что Блейк будет так близок только мне, а если не мне, то уж лучше тогда никому.
65 
