70 
— Я побеседовала еще с одной соседкой. Все то же самое. Но я получила подтверждение показаний экономки относительно семейного распорядка.
— Чудно. Почему бы тебе не подойти поближе и не присесть, Пибоди?
— Нет, спасибо. Хочу размяться.
— Трусиха!
— Не буду спорить. — Ее лицо приняло скорбно-виноватое выражение. — Я ничего такого не делала. Нет, честное слово, я ни в чем не виновата. Просто случайно столкнулась с Мэвис и сказала, что подумываю о наращивании волос, а она схватила этот мяч и рванула прямо к линии ворот.
— И ты не могла перехватить мяч у беременной женщины?
— Она хоть и толстая, но резвая. Не убивайте меня.
— У меня сейчас столько дел на уме, что я не могу планировать еще и твое убийство. Молись, чтобы я и впредь была занята.
Вернувшись в управление, Ева загрузила Пибоди горами информации, которую откопала Надин. «Пусть читает, пока глаза кровью не нальются», — злорадно подумала она.
Стремительно обогнув стол Пибоди, она схватила за ворот Бакстера.
— Ты чего меня обнюхиваешь?
— Пальто. Я обнюхивал пальто.
— Прекрати! — Ева отпустила его. — Ненормальный ублюдок.
— Ненормальный ублюдок — это Дженкинсон.
— Здесь! — как на перекличке отозвался Дженкинсон с другого конца комнаты.
— Если ты не можешь держать свое отделение в порядке, Даллас, как ты сможешь им командовать?
Склонив голову набок, Ева окинула победно улыбающегося Бакстера критическим взглядом.
— Ты когда-нибудь проходил коррекцию лица или тела, Бакстер?
— Моя неотразимая внешность является продуктом исключительно благоприятного сочетания генов. А почему ты спрашиваешь? Что-то не так с моим лицом и телом?
— Я хочу, чтобы ты обратился в клинику Уилфрида Б. Айкона. В штатском. Тебе нужна консультация с их лучшим специалистом по лицевой хирургии.
— А что не так с моим лицом? Женщины тают под лучами моей чарующей улыбки.
— С лучшим специалистом по лицевой хирургии, — повторила Ева. — Я хочу знать в точности, через какой процесс там надо пройти, чтобы получить консультацию. Мне нужны расценки. А главное, мне нужна атмосфера. Хочу знать, в каком они теперь состоянии, когда оба Айкона перекочевали в морг.
— Рад помочь, Даллас, но давай подумаем вот о чем. Кто поверит, что я хочу как-то изменить такое лицо? — Бакстер повернулся боком, задрал подбородок. — Оцени профиль. Он убийственно хорош!
— Испробуй его на женском персонале в клинике. Доложи мне обстановку. Тебе потребуется полный тур по клинике, прежде чем ты доверишь им свое лицо. Что-то в этом роде. Понял?
— Ясное дело. Как насчет мальчугана?
Ева взглянула на офицера Троя Трухарта, сидевшего в своем закутке и занятого бумажной работой. Он все еще был зелен, как весенняя травка, но Бакстер над ним работал.
— Как обстоят дела с его умением врать?
— Есть улучшения.
Ева покачала головой. Трухарт был молод, атлетически сложен и хорош собой. Она решила, что лучше послать в клинику закаленного копа, пусть даже с убийственным профилем.
— Пусть пропустит это мероприятие. У тебя это больше пары часов не займет.
Ева позвонила Фини и предложила угостить его тем, что в столовой управления сходило за ленч.
Они втиснулись в кабинку и оба заказали по бутерброду с эрзац-салями на уже начавшем черстветь ржаном хлебе. Ева попыталась исправить положение, утопив свой бутерброд в горчице нездорового желчного цвета.
— Начнем с Айкона-старшего. — Фини макнул соевую соломку в лужицу жидковатого кетчупа. — Никаких входящих или исходящих звонков накануне убийства на его настольном телефоне в домашнем кабинете распечатал входящие и исходящие с телефона на работе и с сотового. Никаких звонков подозреваемой, исходящих от нее или относящихся к ней. — Он прожевал, проглотил и откусил волокнистой субстанции, заявленной как салями. — Проверил телефоны доктора Уилла. Жена звонила ему по своему сотовому из Хэмптонса около пятнадцати ноль-ноль в день убийства.
— Она об этом не упомянула.
— Ничем не примечательный разговор. Дети в порядке, ели мороженое, друзья зайдут попозже на коктейль. Спросила, обедал ли он, собирается ли отдохнуть. Все.
— Держу пари, он ей сказал, что идет домой и закроется до утра.
— Верно. — Фини макнул в кетчуп еще одну соломинку. — Сказал, что ему надо немного поработать, кое-что закончить, а потом он закроется и ляжет. Он устал, у него болит голова, ему прошлось пройти еще один раунд с тобой. Все логично. Ничего подозрительного.
70 
