80 
— И в этом я с тобой соглашусь. — Откинувшись на спинку кресла, Смит прихлебывала свой черный чай. — Но ты не хочешь, чтобы я завела дело и начала поиск.
— Понимаешь, эта моя подруга… Ну, беременная. Понимаешь, она на этом деле совершенно сдвинулась, и она… — Ева тяжело вздохнула. — В общем, она взяла меня за горло. Поэтому мне придется тебя просить: позволь мне заняться этим делом. У меня и в мыслях нет тебя оттеснить, — заторопилась она, увидев, что Смит нахмурилась над своей кружкой. — И я буду тебе благодарна за любую помощь или подсказку, но самой Мэвис тоже досталась полная порция эмоций, и она Рассчитывает на меня. Она верит, что я с этим разберусь.
— Знает тебя, но не знает меня. Не знает никого в моем отделе.
— В том-то все и дело. У нас с Мэвис отношения давние. Не хочу, чтобы она из-за этого психовала. Она и так вся в кусках.
— А какой у нее срок?
— У Мэвис? — Ева по привычке взъерошила обеими руками волосы. — Полным ходом движется к обратному отсчету. Думаю, еще пара недель. Я обещала ей, что я этим займусь. Прошу тебя, дай мне сдержать слово.
— Это та самая Мэвис Фристоун, королева эстрады?
— Она самая.
— У меня восемнадцатилетняя дочь ее сумасшедшая поклонница.
Ева почувствовала, как внутри нее расслабляется нервно-мышечный узел.
— Может, ей понравится пропуск за кулисы в следующий раз, как у Мэвис будет концерт в Нью-Йорке? Или в любом другом месте, если ты отпустишь ее на частном самолете.
— Я стала бы ее героиней на всю жизнь, но все это подозрительно смахивает на взятку.
Теперь Ева позволила себе усмехнуться:
— Это чертовски хорошая взятка. Я была готова предложить выпивку или спортивные билеты, если бы пришлось. Спасибо тебе, Смит.
— У меня тоже есть друзья, и я тоже их в беде не оставляю. Теперь слушай, что мне нужно. Ты будешь отсылать мне копии всех своих отчетов, всех показаний, всех записей. Я должна быть в курсе каждого нового шага в твоем расследовании. Я заведу на нее свое собственное дело и буду держать его здесь. Если в какой-то момент я сочту нужным вмешаться, назначить кого-нибудь из своих в помощь тебе или взять ответственность на себя, я не желаю слушать никаких возражений.
— Принимается. Я тебе должна.
— Найди их — женщину и ребенка, — и будем считать, что ничего ты мне не должна. — Смит вытащила карточку. — У меня сейчас нет ничего такого, что отражало бы данную ситуацию, но я пороюсь в архивах, посмотрю, не было ли в городе чего-то похожего п почерку.
— Спасибо. Спасибо за все.
— Важнее всего пропавший человек, а не тот, кто командует парадом. — Смит протянула карточку Еве. — Мой домашний и сотовый указаны на обратной стороне. Днем или ночью.
Ева взяла карточку и пожала руку Джей Смит.
Вернувшись к себе в кабинет, она застала Рорка за своим столом. Он работал на ее компьютере. Он вскинул на нее взгляд и вопросительно поднял брови.
— Мне повезло. Выбила разрешение.
— Вот и хорошо. Я начал проверку ее истории. Хочешь поработать здесь или дома?
— Ни тут, ни там… пока. Прямо сейчас я хочу повидать одного мужчину. Водителя автобуса.
Водитель автобуса по фамилии Бронштейн представлял собой двести фунтов плотного сала в трикотажном костюме футбольной команды «Нью-Йоркские великаны». Ему было пятьдесят два года, он был женат и проводил субботний вечер, наблюдая за внесезонным матчем за компанию с сыном и мужем сестры, пока его жена, сестра и племянница смотрели какой-то — по его словам — бабский фильм в соседнем кинотеатре.
Он был очень недоволен, что его оторвали от матча, но его раздражение как рукой сняло, как только Ева упомянула, что речь идет о Тэнди.
— «Лондонский мост»? Я так ее называю. Конечно, я ее помню. Вожу ее чуть не каждый день. Проездной Держит всегда наготове, не то что некоторые. Улыбка у нее такая славная. Садится всегда позади меня. Если Кто другой там садится, я велю им встать и очистить место. Она в положении и все такое. Подарила мне на праздники целую жестянку печенья. Сама пекла. У нее неприятности?
— Пока не знаю. Она ехала с вами вечером в четверг?
— В четверг… — Бронштейн почесал подбородок, остро нуждающийся в бритве. — Нет. Странно, как же сразу не сообразил? Вот теперь, когда вы спросили, я вспомнил, как она сказала: «Увидимся завтра, мистер Б.», — когда сходила на своей остановке. Это она меня так называет: «мистер Б.». Я запомнил, потому что она тащила коробку в такой чудной бумаге и с таким здоровущим бантом наверху.
80 
