111 
– Сам не решился сообщить, адвоката подставил?
– Что опять? – удивился Егор. – Какой адвокат, что сообщить? Ты совсем спятила? Пьешь, поди, литрами текилу свою…
– Не смей так разговаривать со мной! – заорала она, перестав себя контролировать. – Ты, тряпка, не смог даже набраться смелости лично сказать мне, что подал на развод! Пошел ты на хрен, Малыш! Я никогда в жизни никого не ненавидела так, как сейчас тебя! Надеюсь, тебя грохнут рано или поздно! – и с размаху запустила трубкой в стену.
Не читая даже, она подписала заявление и бросила папку на стол в каминной. Вот так, можно прожить с человеком несколько лет и не узнать о нем ничего. Нельзя доверять никому, нельзя открывать душу, иначе в какой-то момент в нее так плюнут, что потом этот плевок никогда не вычерпаешь!
Разозлившись, Марина пошла в подвал, в бассейн, и проплавала до тех пор, пока не почувствовала себя немного лучше. Попросив повара приготовить глинтвейн, она сидела в каминной, положив ноги но решетку, и задумчиво смотрела на языки пламени. Удивляясь сама себе, даже не плакала, просто приняла этот факт как еще одно доказательство мужской слабости и никчемности.
Ей нравилось, когда все уходили, оставив ее, наконец, наедине с собой. Тогда она могла спокойно все осмыслить, обдумать, принять какое-то решение. И вот сейчас Коваль потягивала глинтвейн, наслаждаясь одиночеством и тишиной… Пока ее вдруг не разорвала автоматная очередь. Подскочив и разбив стакан, она бросилась к окну, но во дворе было темно – видимо, фонари разбили выстрелами. Надеяться на помощь в поселке, где подобное происходило регулярно, как-то не приходилось…
Входная дверь затрещала и слетела с петель. Марина так и стояла посреди холла, даже не пытаясь что-то сделать. В проеме появился Малыш в кожаной куртке и серых джинсах, отбросил в сторону «калаш» и схватил жену на руки. Коваль начала сопротивляться, но он крепко держал ее и тащил наверх, в спальню.
– Пусти меня! – орала она, пытаясь вырваться. – Иначе я сама убью тебя, клянусь!
Но Малыш был намного сильнее, и справиться с женщиной, даже такой разъяренной, ему не составляло большого труда. Скрутив руки поясом ее же халата, содранного одним движением, он бросил жену на кровать, захлопнул дверь и повернул ключ. В секунду раздевшись, навалился сверху, врываясь в нее и бормоча в такт движениям:
– Почему я должен брать тебя вот так, с автоматом в руках? Ты моя жена, моя женщина, ты не смеешь отказывать мне! Я люблю тебя, стерва, никогда не отпущу, никому не отдам, даже не смей думать об этом! Развод! Я покажу тебе развод, сучка бессовестная! Свободы захотела?! Трахаться с кем-то, кроме меня?! Хрен тебе, дорогая! Ты моя, даже если мне придется все время держать у твоей головы «калаш», чтобы получить то, что мне причитается!
Он перевернул ее на живот и снова врезался так, что Марина заорала во весь голос…
Когда все закончилось, он отпустил ее и заглянул в глаза. Коваль плакала.
– Прости, но по-другому ты не понимаешь.
Он погладил ее по голове, попытался поцеловать, но Марина так дернулась, что он едва успел убрать лицо, иначе она разбила бы его.
– Убирайся отсюда, сволочь! – прошипела Коваль, пытаясь освободить стянутые шелковым шнуром руки. – Твои бумаги на столе в каминной, забирай и катись!
– Какие, на хрен, бумаги?! – вспылил Малыш.
– О разводе! Пошел вон из моей жизни!
– Нет уж, моя дорогая, ты не отделаешься от меня! Я не позволю тебе уйти, не надейся! – отрезал он. – Курить хочешь?
– Я ничего от тебя не хочу, кроме одного – чтобы ты ушел и дал мне спокойно жить!
– Ты глухая? Я же сказал, что никуда не уйду и тебя не пущу. Я сегодня ночую здесь, а завтра ты вернешься ко мне, к нам домой. И никогда больше не станешь даже пытаться уходить от меня. Ясно? – спросил он.
– Ты можешь связать меня и посадить на цепь. Но если я захочу уйти, то отгрызу себе руку и уйду все равно, никто не удержит! А тебе это вообще не под силу, Малыш! – бросила она презрительно, стараясь уязвить его посильнее.
– Не советую испытывать мое терпение, оно не безгранично! – предупредил Егор. – Сейчас я развяжу тебя, и мы спокойно поговорим и выясним, что, в конце концов, происходит. Ты обещаешь вести себя нормально или мне взять наручники и пристегнуть тебя к креслу, чтоб ты стала посговорчивее?
– Вот не знала, что ты любишь такие вещи! – процедила Марина сквозь зубы. – Каждый день новости!
– Поживешь с тобой, не такому еще научишься! – не остался в долгу Егор. – Потом, если захочешь, мы с тобой поиграем, но сначала поговорим.
111 
