42 
— А как же мне еще выглядеть,— сурово произнес он. — Мне ведь, милочка, пока только шестьдесят, а не девяносто.
Он равнодушно принял поцелуй младшей дочери и, уже потеряв к ней всякий интерес, стал высматривать, что творится за ее спиной. Его глаза пристально изучали мужчину, вошедшего в гостиную, пропустив вперед его жену и старших дочерей. И он с нетерпением ждал, когда Патриция прекратит оказывать ему знаки внимания и представит своего кавалера.
Девушка медлила и чуть не испортила всю картину своей нерешительностью. Наконец она справилась с собой, непринужденно взяла Грегори за руку и подвела к отцу.
— Папа, я хочу представить тебе моего друга Грегори Адамса.
Она внимательно следила за мимикой отца, чтобы не пропустить тот момент, когда он осознает, какого незаурядного человека привезла с собой его дочь. Она уловила, как изменилось выражение его лица, как в скептических глазах засветился неподдельный интерес. Это и было как раз то, чего она добивалась.
Сработало, мысленно сказала себе девушка.
— Рад познакомиться с вами, мистер Орбисон, — бодро произнес Грегори, шагнул вперед и поклонился.
Глава семейства не верил своим глазам. Он был поражен, удивлен, обескуражен. Казалось бы, сбылась детская мечта Патриции, она должна была радоваться, ликовать. Но насладиться своим триумфом девушке не позволяло одно обстоятельство. Она почти с ужасом осознала, что все это теперь потеряло какой бы то ни было смысл, что мнение отца теперь практически ничего для нее не значит.
В атмосфере происходило нечто более значительное, чем домашние интриги. Ее взгляд скользнул по лицу Адамса, и ее сердце учащенно забилось. С тех пор как он поцеловал ее на пороге дома и она познакомила его с семьей, она окончательно потеряла контроль над собой и над ситуацией. Ее собственные чувства вырвались на свободу, увлекая за собой в заоблачные дали здравый смысл, логику и жизненный опыт. Все, что происходило между ней и Грегори, уже не подпадало под определение «деловые отношения». Значение теперь имело только чувство. Сомнений не было, она влюбилась в своего «раба», случайно вошедшего в ее жизнь. Ее пугливое, недоверчивое сердце теперь принадлежало ему, а она и не заметила, когда он успел завладеть им...
Что же мне теперь делать, как быть? — мысленно спрашивала она у своего отражения. Неожиданный настойчивый стук в дверь заставил ее испуганно вздрогнуть.
— Пат? Ты здесь?
Девушка твердо решила не проронить ни звука и притвориться, что в комнате никого нет. Она была в таком смятении, что появление Грегори могло только окончательно расшатать ее и без того натянутые нервы.
— Пат? — Голос мужчины стал резким и раздраженным, как в тот раз, когда она впервые решилась позвонить ему и долго молчала, боясь вымолвить хоть слово. — Открой!
Девушка по опыту знала, что настырный Грегори Адамc не отступит и заставит ее выйти из укрытия, и она, постаравшись набраться мужества и не выглядеть трусихой, поднялась с места и, расправив плечи, решительно направилась к двери. Распахнув ее излишне резко, она удивленно спросила:
— Что вам угодно?
Если бы он был менее красив и сексуален, судорожно думала она, мне было бы намного легче общаться с ним. Но сейчас Грегори был еще более красив, чем утром. Он уже успел переодеться в вечерний костюм и выглядел неотразимо. К тому же впечатление, которое он производил, теперь усиливали ее собственные чувства. Зачем он разбудил их в ней! Как любой влюбленной женщине, ей теперь нравилось в нем все. И если бы у него даже были какие-то изъяны, слепая любовь записала бы их в достоинства.
— Прежде всего, добрый вечер. — Грегори с шутливой иронией погасил ее резкое «что вам угодно». — Скажите, вы всегда так воинственно встречаете людей, которые всего лишь хотят проведать вас, узнать, все ли у вас в порядке.
— Простите, — смутилась Патриция. — Я немного нервничаю.
И тут Грегори взял ее руки в свои, шагнул вперед, заставляя ее отступать в глубины комнаты, и ногой захлопнул за собой дверь.
— Что вы делаете? — оторопела девушка. — Сюда могут войти, вы ставите меня в неудобное положение, моя мама...
Грегори вопросительно приподнял брови и насмешливо улыбнулся.
— Мама? Вы имеете в виду обаятельную и светскую миссис Орбисон? — с иронией спросил он.— Леди, которая, по вашему мнению, упадет в обморок от одного факта нашего с вами пребывания в одной спальне? Неужели мы говорим об одной и той же женщине? О той самой, которая пять минут назад отправила меня сюда наверх, чтобы я нашел и привел в гостиную ее дражайшую доченьку?
42 
