36 
Однако Макс уже был готов стойко принять это. Полный решимости не проявлять никаких эмоций, он подошел к столу учителя с высоко поднятой головой.
—Чем я могу быть вам полезен? — с достоинством спросил он.
Мистер Коллинз, потянув Макса в уголок, подчеркнуто тихо сказал ему:
—Я удивлен, что вижу тебя здесь. Макс почувствовал, что хрупкая оболочка его спокойствия начинает давал, трещины.
—А где, по-вашему, я должен быть? В тюрьме?
Мистер Коллинз посмотрел на него с обидой.
—Макс, это совсем неуместный ответ. Как бы там ни было, я знаю, что ты не имеешь никакого отношения к похищению Лиз.
—Что ж... выходит, вы один такой.
—Макс, ты отлично знаешь, что я не один такой. И я понимаю, что за этот уик-энд тебе многое пришлось пережить. Я готов освободить тебя на сегодня от этого экзамена. Ты можешь сдать его попозже на этой неделе.
—Ни под каким видом! — выкрик Макса был слышен всему остальному классу. — Никто не будет называть меня лодырем, мистер Коллинз. Я желаю сдать экзамен сейчас!
— Ты уверен? — Скептически поднял бровь мистер Коллинз.
— Никаких особых одолжений! Я сдаю экзаен сейчас, — повторил Макс.
—Ну хорошо, хорошо. Если ты настаиваешь... Мистер Коллинз внимательно проследил, как Макс возвращается к своему месту, и принялся раздавать экзаменационные листы. А Макс тем временем мечтал, чтобы у него оказался подъемный кран, который вытянул бы из его головы вселившуюся туда глупость. О чем он думал? Мистер Коллинз только что предоставил ему бесценную возможность, о которой он молился, и как же он распорядился этой возможностью? Он просто отверг ее, чтобы, видите ли, насладиться своей гордостью! Что ж, и этот поступок Максу пришлось занести в длинный список своих исключительно глупых решений.
Но менять свою позицию было уже слишком поздно, поэтому он решил, что неплохо бы уже и подумать, как же ему выбраться из этой ситуации. И когда он первый раз взглянул на вопросы экзамена, в нем поднялось какое-то странное новое чувство. Ему в самом деле хотелось сделать это хорошо. Ас учетом всех тех часов, которые он провел за изучением материала, что-то из него, как понимал Макс, должно было просочиться в мозги. И единственное, что ему оставалось сделать, — доказать это.
В первом вопросе он должен был подобрать к цитатам нужных действующих лиц пьесы. Он методично прочитал список из десяти цитат и с огромным удовольствием почувствовал, что достаточно уверен в восьми из них. Ему надо было отгадать две оставшиеся, которых он не знал, но даже равные шансы, оказавшиеся в его распоряжении, были куда больше того, к чему он привык.
Другие вопросы, предполагавшие ответ «да» или «нет», были малость посложнее, однако Макс обнаружил, что знает пьесу достаточно хорошо, чтобы делать обоснованные догадки, что опять же было много лучше обычного для него процесса гадания на кофейной гуще.
К тому времени, когда Макс добрался до последних вопросов, где выбор вариантов ответа был довольно широким, он уже начинал чувствовать себя как рыба в воде. «А я ведь и взаправду понял эту чушь», — говорил он себе с чувством возрастающего изумления.
В первый раз на своей памяти он оказался не последним учеником в классе. Он, понятное дело, не был и первым, но, когда он поднял свою авторучку, написав ответ на последний вопрос, можно было спокойно посмотреть на мистера Коллинза и знаком показать ему, что дело сделано. Он был убежден, что выдержал экзамен, и если его предчувствие было верным, то, возможно, он даже мог бы вплотную приблизиться к пятерке. Макс чувствовал, что имеет полное право быть довольным собой. Он призвал к себе на помощь внутренний резерв, о существовании которого и не догадывался, заставив его работать на себя. И все это сделал он сам.
— А ну-ка стой, Делон! — заорал Тодд, появившийся позади Макса в коридоре. — Я хочу поговорить с тобой.
Макс развернулся, готовый дать решительный отпор. Но когда он увидел, кто это был, он сдержал свой гнев, накапливавшийся целый день.
— Слушай, Тодд, я очень сожалею о том, что случилось с Лиз, - искренне сказал он.
Макс прислонился к стене, давая дорогу проходящим мимо. Но его сочувствие совсем не интересовало Тодда.
— Я хочу сразу перейти к сути дела, — сказал он, придвигаясь вплотную к Максу. — Брат и сестра Лиз, похоже, считают тебя невиновным. И может быть, мне бы просто следовало взять и поверить им. Но ты ведь был в ее машине сразу же после ее исчезновения. И я, видишь ли, в чем-то почувствовал бы себя спокойнее, если бы ты объяснился.
36 
