172 
Жившие в Урге русские если сами и не видали еврейских погромов, то хотя бы знали, что такое бывает. Но когда в ночь на 5 февраля в Урге начались грабежи еврейских домов и зверские убийства евреев, для монголов смысл происходящего был совершенно недоступен. Им и в голову не приходило считать евреев, которых они не очень-то отличали от других европейцев, эманацией мирового зла и опаснейшими врагами "желтой расы". Монголы попросту не в состоянии были понять, почему "цаган орос" ("белые русские") убивают "хара орос" ("черных русских"), хотя они всегда мирно жили бок о бок. Объяснение, что это "жиды-коммунисты", которые хотят отобрать у кочевников "их главное богатство - табуны и стада", мало кого удовлетворяло. Да и кто мог всерьез поверить, будто такие замыслы лелеял, например, добрейший хозяин местной пекарни Мошкович? После того как он был убит, монгольские знакомые Волкова настойчиво пытались выяснить, "что плохого сделал этот всем известный, всеми любимый старик". Кое-кто из русских, вероятно, успокаивал свою совесть тем, что все евреи - потенциальные большевики. Монголы такого утешения были лишены. Веками воспитываемые в духе буддийской ахимсы, потомки воинов Чингисхана давно превратились едва ли не в самый миролюбивый из азиатских народов. В Монголии даже преступников приговаривали к смерти лишь в исключительных случаях, а теперь людей убивали прямо на улицах. Рассказывали, что, когда одна молодая еврейка, спасаясь от насилия, бритвой только что убитого мужа перерезала себе горло, ее тело, за ноги привязанное веревкой к седлу, протащили по всему городу и выбросили на свалку.
"Когда, - вспоминает Волков, - стали доходить слухи о невероятных пытках и насилиях над женщинами, а вскоре тела замученных выбросили недалеко от города, всем стало ясно, что это не погром, не "стихийный взрыв народной ненависти к евреям", а узаконенное гнусное убийство".
Однако многим евреям в Урге удалось спастись. Их прятали и монголы, и русские. Из еврейского населения Урги было убито около пятидесяти человек. "Русских погибло гораздо больше", - замечает очевидец, сохраняя объективность, которая в чисто количественном выражении здесь неуместна. Ведь каждого русского убивали за его собственное преступление - пусть ничтожное или вообще фиктивное, но личное, а не за равно распределенную между всеми долю общенациональной вины, когда оправданий нет никому и человек в крови несет свою смерть.
***
Как и любой другой эзотерик новейшего времени. Унгерн верил во всевозможные пророчества, предсказания, предзнаменования.
Весной 1921 года в ургинской типографии была отпечатана брошюра, содержавшая исключительно цитаты из Священного Писания. По замечанию Волкова, она представляла собой "плод коллективного творчества, причем сам Унгерн принимал большое участие". Кто были его соавторы, неизвестно, Оссендовский в то время еще не появился в Урге, но. очевидно, кого-то из них Унгерн и просил отыскать в Библии то место, где говорится о походе белой расы на желтую.
"Основная мысль брошюры непонятна, - пишет Волков - Быть может, желание доказать на основании Священного Писания близкий конец мира или тождество большевизма с Антихристом".
В годы гражданской войны такие попытки предпринимались многими, но наверняка замысел Унгерна шел дальше этих несомненных для него положений. Можно предположить, что в библейских пророчествах он прежде всего хотел найти подтверждение своему монархическому и паназиатскому взгляду на мир - задача почти невозможная, требующая или сознательной подтасовки, или параноидальной одержимости.
"В буддийских и христианских книгах. - говорил Унгерн, - предсказывается время, когда вспыхнет война между добрыми и злыми духами".
В грандиозной космогонической битве "двух враждебных рас", желтой и белой, первая несла в себе божественное начало. вторая - дьявольское. Как все творцы такого рода концепций, никаких промежуточных элементов Унгерн не допускал. Возможность их существования напрочь исключалась мистическим "магнетизмом" обоих полюсов.
На судебном заседании в Новониколаевске кто-то из членов трибунала почему-то решил спросить Унгерна: "Скажите, каково ваше отношение к коммунизму?" Непонятно, с какой целью был задан этот вопрос и на какой ответ рассчитывал спрашивающий. Но услышал он явно не то, что хотел услышать. "По моему мнению, - сказал Унгерн, - Интернационал возник в Вавилоне три тысячи лет назад…" Ответ этот абсолютно серьезен - ирония барону была не свойственна как проявление упаднического западного мироощущения. Конечно же, он имел в виду строительство Вавилонской башни, но и не только. В христианской традиции Вавилон - символ сатанинского начала, "мать всякого блуда и всех ужасов на земле", родина апокалиптической "вавилонской блудницы". Там был зачат Интернационал, и в точности на ту же самую временную дистанцию - в три тысячи лет - Унгерн относил в прошлое и возникновение "желтой культуры", которая с тех пор "сохраняется в неприкосновенности". Несущественно, откуда взялась именно эта цифра. Важнее другое: две полярные силы были, следовательно, сотворены одновременно, и теперь их трехтысячелетнее тайное противостояние вылилось в открытый бой…
172 
