Особенно,... 
77 
Однако отрицание Гитлером иррациональной основы национал-социализма, вовсе не должно вводить нас в заблуждение, будто бы такой основы не было совсем. В прошлой главе мы разобрали основные доктрины нацистской идеологии и убедились, что они суть мифы, выросшие из псевдонаучных теорий и бытовых предубеждений. Гитлер верил в эти мифы, отстаивал их, сделал их частью государственной пропаганды, а значит, все же способствовал распространению метафизического иррационального мировоззрения.
Если же мы попытаемся еще глубже проникнуть в убеждения Гитлера, то обнаружим, что внутри себя он был мистиком ничуть не в меньшей степени, чем Розенберг или Гесс.
Известно, что некоторое время Гитлер интересовался мистикой. В молодости он регулярно читал издаваемый Ланцем фон Либенфельсом оккультный журнал «Остара» («Ostara»). В Вене этот журнал можно было купить в любом табачном киоске и таким образом быть в курсе подробностей «вековечной» борьбы арийцев с недочеловеками. На страницах журнала Ланц фон Либенсфельс внушал, что полноценная раса арийцев возникла не путем естественного отбора, а была создана, как сказано в «древних книгах», некими высшими существами хельдингами, когда-то заселявшими землю. Часть этих высших существ однажды совершила грехопадение. От падших особей и произошли низшие расы. Затем арийские самки вступили в связь с самцами неполноценных рас, и мужчины-арии вместе с расовой чистотой утратили свое могущество. Теперь же задача состоит в том, чтобы возродить первоначальную расовую чистоту.
Несмотря на явную абсурдность этих рассуждений, в них есть одно важное достоинство для нацистов – они довольно точно соответствуют патологической идеологии гитлеровского мифа расы.
Вероятным источником увлечения Гитлера арийской мифологией могло быть и масонство – общество «Туле», при котором первоначально оформилась ДАП, было, собственно, «масонствующей» организацией – в ней под влиянием Жозефа Артюра де Гобино и Хьюстона Стюарта Чемберлена проповедовали расовое учение в самых крайних формах. Центр упомянутой организации сначала находился в северной Германии; в Мюнхен ее члены перебрались только в 1918 году. Гитлер, как мы помним, через Рудольфа Гесса был знаком с гроссмейстером общества «Туле» и основателем немецкой геополитики профессором Хаусхофером. По некоторым воспоминаниям, Гитлер ценил умение масонов и «масонствующих» в нужном направлении влиять на народ и поражать воображение публики с помощью символов магического культа. Кроме того, Гитлер несколько раз посещал спиритические сеансы, устроенные венскими масонами.
С другой стороны, придя к власти, Гитлер решительно порвал с масонской метафизикой – и мистики, и масоны стали нежелательны в Третьем рейхе; все оккультные организации, включая масонские ложи, были запрещены с 1935 года. Впрочем, тут просвещенный эзотерик скажет, что фюрер просто устранял «конкурентов» – ни один амбициозный политический лидер, сведущий в истории тайных оккультных обществ, не потерпит существования рядом с собой параллельной «структуры власти», претендующей на всеобщий и всесторонний контроль над гражданами его страны.
Итак, Гитлер на публике демонстрировал свое презрительное отношение к любой мистике и метафизике, но сам придерживался особых взглядов на этот вопрос. Большую ценность для выяснения подлинного отношения Гитлера к эзотерическим и оккультным доктринам представляют его «застольные разговоры» (фактически монологи), в которых он затрагивал самый широкий круг вопросов и часто проговаривался, невольно выдавая слушателям свои глубоко спрятанные убеждения.
Вот, например, что говорил Гитлер о суевериях:
«В морских историях, – пишет Генри Пикер, стенографировавший застольные беседы Гитлера на протяжении 1941–1942 годов, – его всегда поражало одно: какое большое внимание уделяется в них разного рода приметам. Моряки, очевидно, во многом схожи с актерами. Они столько раз попадают в ситуации, исход которых им не дано предвидеть и которые развиваются помимо их воли. Моряк не знает, когда на его судно обрушатся буря или даже ураган, точно так же как актер, идя вечером в театр, не знает, как поведет себя публика: а вдруг она засвистит и заулюлюкает с такой силой, что ему покажется, будто поднялась буря. Поэтому они так суеверны.
Впрочем, для него суеверия – фактор, с которым нужно считаться, если хочешь повести людей за собой, даже если сам ты выше всех предрассудков и только посмеиваешься над ними. Он поэтому в одном случае убедил дуче не начинать военную операцию – как было запланировано – тринадцатого числа. Он также не советует выходить в море в пятницу, поскольку опытные моряки считают, что это очень опасно. Вообще, с такими вещами не шутят, ибо последствия могут быть непредсказуемыми. Ведь люди, которые верят во все это, при малейших кризисных явлениях тут же устраивают беспорядки.
77 
