Последние отзывы

  89  

Особенно если он вас уже не любит.

Всё, что в этом варианте развития событий можете сделать вы, – не ныть, не сетовать, не жаловаться подругам и маме на то, какой он подонок – бросил вас и ребёнка. Не видит, не слышит, не звонит, не приезжает. Потому что если он действительно не подонок, то такими текстами вы сделаете всё для того, чтобы он им стал. Как минимум в глазах ребёнка. Дамы, это же мужчина. Ему легче построить новый дом, посадить новое дерево и вырастить ещё одного сына, чем постоянно уворачиваться от падающих перекрытий в старом доме, пытаться оживить засохший ствол и обнимать дитя, которое приняло на веру, что «отец его не любит». А если он и в самом деле не очень хороший отец, то что вы измените своими «активными действиями», кроме психики ребёнка? Если вы не сумели в своё время разглядеть «сволочь», то уж будьте благоразумны – не калечьте детскую душу. В вас же есть материнский инстинкт!

Можно, конечно, и дальше рассуждать на тему, что мужчина начинает любить ребёнка в возрасте полутора-двух лет. Мол, до этого он его не воспринимает. Этот «весомый» психологизм жизнь опровергала не раз. Есть огромное количество отцов, которые именно в раннем возрасте являлись для младенца большей матерью – читай «нянькой», – нежели родившая его женщина. Есть немало мужчин, которые, уйдя из семьи, не перестают быть отцами. Особенно если бывшие жёны не сходят с ума и не превращаются в персонаж романа Джона Ирвинга «Покуда я тебя не обрету» – Алису, девизом которой было: «Мы поставляемся в комплекте. Или вместе, или никак». И есть огромное количество самцов, напрочь забывших о существовании детей, вне зависимости от поведения их матерей. Это уже не столько юридическая, сколько психологическая проблема.

«Члены одной семьи редко рождаются под одной крышей», – гласит старая тибетская пословица. Я не знаю, как там с отцовским инстинктом, а счастливые дети растут в семьях, где мама и папа любят друг друга. Даже если это не их биологический папа. А иногда – даже мама. Последнее, впрочем, бывает значительно реже. Потому что, каким бы странным вам это ни показалось, способности любить – таланта к любви, любовного инстинкта, если угодно, – в обычном нормальном мужчине куда больше, чем в обычной нормальной женщине. В ней куда более силён инстинкт собственницы. Поэтому мужчина будет любить ребёнка – если он любит вас. И ему совершенно не важно, от него ли этот ребёнок. Потому что это его ребёнок. Так что вместо того, чтобы тратить жизнь на выяснение, кто кому больше задолжал не только и не столько денег, но и чувств, эмоций и «отцовского инстинкта», нужно просто жить. Глядишь, где-то там есть именно ваш дом, именно ваше дерево и именно ваш мужчина. И даже если у него не было и нет детей, это ещё не значит, что он не способен любить, заботиться и защищать.

У Януша Корчака не было собственных детей. Он не сохранил своё «я» во вселенском генетическом коде. Он переступил через инстинкт самосохранения. Во имя любви, которая вмещает в себя всё. А не только накапливающийся к 35–40 годам в мужском организме женский гормон окситоцин, призванный сделать из обычной живой собаки, разыскивающей для своих щенков воду в жаркий солнечный день, собаку Павлова с истечением из фистулы «отцовского инстинкта» на свет загорающейся лампочки.

Семейные роды

Оговорюсь заранее, упреждая цунами гнева благородного моих возлюбленных читателей: я – ЗА! За роды в присутствии супруга, любовника, партнёра по бальным танцам и покеру, духовника, соседки по лестничной клетке и ротвейлера по кличке Малютка. Если это позволяют условия выбранного вами родовспомогательного учреждения. А они сейчас позволяют почти всё. Разве что сеть ресторанов быстрого питания под неброским названием «Плацента» при роддомах ещё не открыли.

И ещё кое-что поясню «малюткам», их хозяевам и тем, кто готовится стать мамой впервые. Родильный зал условно разделён на две зоны: «тыл» и «передовая». «Тыл» – это предродовые палаты, коридор и некоторые санитарно-гигиенические зоны. Там вы можете лежать, ходить туда-сюда, хвататься за стены, поминая всех известных вам матушек, совершать набеги в мир кафеля и фаянса – в общем, чувствовать себя как дома. «Передовая» – это комната, основной деталью интерьера которой является рахмановская кровать – близкая родственница гинекологического кресла. И операционная, куда люди в белых халатах не заходят, не переодевшись во всё чистое, тщательно по специальной методике вымыв руки и не взяв с собою верного анестезиолога.

  89