120 
— А ты откуда здесь взялся? — удивленно спросил я малхуса. — Я же тебя в бухте оставил, как ты по скалам пробрался в долину?
Ответа на этот вопрос у меня не было. Правдоподобно выглядели только два варианта: возможно, Тузик нашел неизвестный ранее проход через скалы, или он перетек в оборотня, а в этом виде малхус мог залезть даже на Останкинскую башню. Надо будет запомнить этот вариант, такая способность Тузика может пригодиться в дальнейшем.
* * *
Мы стояли на стене вместе с Колином, а у ее подножия собрался весь клан «Желтая змея». Здесь были воины, женщины, старики и дети, пришли даже кормящие матери с младенцами на руках. Все смотрели на нас. Колин прокашлялся и начал свою речь:
— Люди, боги не оставили клан «Желтая змея». К нам вернулся наш вождь Ингар, племянник Стаса, основателя нашего клана, истинный высокородный и великий маг. Он принес нам спасение и победу, завтра мы вступим в последний бой и уничтожим врагов под стенами замка. Далеко отсюда, в Арбском халифате я принес ему клятву верности, и мы смешали нашу кровь, теперь настала ваша очередь. На колени перед нашим вождем, отдайте свою кровь старейшинам.
«Ничего себе пиар, — подумал я. — Еще немного — и прямо здесь в бронзу закатают и памятник сделают, зря я Колину доверил выступать первым».
Два воина помогли мне снять кольчугу, и церемония началась. Старейшины принесли огромный кубок, больше похожий на ведро, чем на сосуд для вина, и я сцедил в него стакан своей крови из пореза на груди. Под стеной два других старца собирали кровь в похожий тазик у членов клана, даже у грудных детей. После того как они закончили день донора, мы спустились со стены, и старейшины смешали мою кровь с кровью членов клана и разбавили ее вином. Я выпил кубок кровавого зелья и показал, что он пуст. Затем процессия двинулась вдоль стройных рядов членов клана, стоящих на коленях. Старейшины подавали мне наполненный кубок, а я поил из него своих подданных кровью.
Поначалу процедура вызывала только внутреннюю иронию, но постепенно до меня начал доходить истинный смысл происходящего. Горящие глаза людей, принимавших присягу, говорили о том, что это не шоу, а действительно очень важное событие в их жизни. Я, человек воспитанный в современных реалиях и привыкший к словоблудию власть имущих, начал понимать всю тяжесть ответственности, свалившейся на мои плечи. Этот напыщенный театральный ритуал стократ сильнее связывает меня, чем просто присяга.
«Господи, что я творю? Я же просто заигравшийся комедиант, напяливший корону короля. Я за себя толком ответить не могу, а тут сотни людей вверяют мне свою жизнь, — звучал в ушах запоздалый голос совести. — Игры закончились, началась взрослая жизнь».
Церемония почти подошла к концу и едва не закончилась трагически. Какой-то урод с диким криком бросился на меня с ножом и чудом не отправил на тот свет. Пять минут назад попытка убийства, скорее всего, увенчалась бы успехом, но только не теперь, когда моя жизнь мне не принадлежала. Не было испуга от неожиданности или обычного замешательства, только спокойствие, мгновенная реакция и холодный расчет.
Организм самостоятельно перешел в боевой режим, я успел увернуться, пропустив нож под мышкой, и резко взял руку нападающего на излом. Хрустнули кости, а правый кулак ударил убийцу в лоб. Голова предателя лопнула, как арбуз, а меня окатило смесью мозгов и крови. Стряхнув этот кровавый коктейль, я отстранил окружившую меня охрану и постарался взять ситуацию под контроль.
— Братья, не беспокойтесь за мою жизнь! — начал я поворачивать случившееся в свою пользу. — Меня не так просто убить, предатель был обречен. Я дал ему возможность сделать выбор, и он выбрал смерть. Мне известно обо всех предателях в клане, и у них есть возможность покаяться и остаться в живых, пока рука закона их не настигла.
Наступила гробовая тишина, прерванная суетой и криками в задних рядах собравшихся. Охрана молнией бросилась к месту заварухи, но все уже было кончено: еще один предатель свел счеты с жизнью, воткнув кинжал в свое сердце.
Церемония присяги оказалась несколько скомкана, но старейшины довели ее до конца. Осталось принять присягу только у воинов на стене, и мы поднялись наверх.
Мой окровавленный вид после нападения и смерти предателя вызывал у окружающих неподдельный страх.
Закончив церемонию, я мельком взглянул на лагерь противника и отправился смывать с себя кровавую кашу.
120 
