Особенно,... 
69 
— Арделия, а как власти отнеслись к смерти дяди? Неужели никто не заинтересовался?
— А что им интересоваться? Гарнизонный врач с Лили переспал и дал заключение, что Андреас умер от болотной лихорадки, этим объяснили, почему в закрытом гробу похоронили — чтобы заразу не распространять. Какая болотная лихорадка, да ее в Шателье отродясь не было?!
Странный вы разговор со мной затеяли, господин Валлин, к чему это? — подозрительно посмотрела на меня женщина.
— Арделия, у нас в семье убийство родни не прощают. Убитый должен быть отомщен, или у семьи не останется чести, тогда любой сможет о нас вытирать ноги. Дядя что-то чувствовал перед смертью и поэтому написал завещание на меня, чтобы я сюда приехал и отомстил за него. Молли — дочь дяди, и, значит, теперь и вы — моя семья, поэтому я еще раз спрашиваю: уверена ли ты в том, что Андреаса отравила Лили? Я не хочу, чтобы пострадал невиновный человек!
— Да я сама эту тварь за ноги держать буду, когда вы ей глотку резать станете! Только узнать нужно, куда сучка сбежала. Скорее всего, она к своему дружку эльфу подалась. Алой в городе бандитами заправляет, трудно будет ее оттуда достать. Еще нахлебаемся мы с этой сладкой парочкой, только есть у меня на него управа! Алой в столицу эльфийскую пыль продает, здесь у него все куплено, и к властям обращаться без толку. В Меране эльфийская пыль огромных денег стоит, и богатеи его в обиду не дадут. Правда, у гвельфов и темных эльфов за это смертная казнь полагается, и если им на него стукнуть, то они с него живого шкуру сдерут, даже императорская гвардия ему не поможет. Я завтра в поселок схожу и кое-кого поспрашиваю о Лили, может, кто ее видел или поточнее знает, где ее искать.
— Не надо никого искать, Арделия. Я тебе неправду сказал, Лили никуда не уезжала, она в подвале, как собака, на цепи сидит и жива только потому, что я до конца не уверен в ее причастности к смерти дяди.
— Как в подвале на цепи сидит? — охнув, переспросила Арделия.
— Не веришь? Тогда заканчивай дела, а я Тузика кликну, и пойдем, полюбуешься. Только ты сразу в кладовку не заходи, я тебе скажу, когда можно будет войти.
Позвав Тузика, я строго-настрого запретил Молли спускаться в подвал и отправил ее спать. Когда девочка ушла, я попросил Арделию взять с собой остатки ужина для пленницы, и мы спустились вниз.
— Привет, красавица! К тебе гости, — громко сказал я, заходя в кладовку. — Принимай ужин.
— Валлин, ты не утреннее варево мне принес? Я его есть не буду! — ехидно заявила девица.
— Будешь, милочка, еще и добавки попросишь, — сказал я, отдавая еду пленнице.
— И где гости?
— Сейчас будут. Арделия, заходи, тебя Лили зовет.
В кладовку вошла экономка и встала в дверях, уперев руки в бока.
— Ну что, сучка, вот мы и встретились. Я тебе говорила, что доберусь до тебя и ты ответишь за свои грехи, — процедила сквозь зубы Арделия и прыгнула вперед, как кошка.
Я не ожидал такого поворота событий и не успел среагировать. В углу кладовки образовался визжащий клубок из двух разъяренных фурий. Мои попытки растащить дерущихся женщин закончились полным провалом. Кто из дам заехал мне между ног, я так и не понял, но больно было очень. Пустив дело на самотек, я встал в дверях и решил вмешаться только в случае победы Лили. Если Арделия удавит красотку, то так тому и быть, женщина была в своем праве. Побоище, начавшееся в быстром темпе, постепенно переросло в медленное таскание друг друга за волосы по полу. Судейская коллегия в моем лице присудила дерущимся ничью.
Я оттащил запыхавшуюся Арделию от Лили и сунул ей в руки кувшин с водой. Внешний вид у обоих дам изменился до неузнаваемости. Арделия в разорванном на груди платье и с подбитым глазом напоминала амазонку, а не благообразную мать семейства. На лице взрослой женщины появилось выражение, более подходящее озорной девчонке, которая только что вышла победительницей из очередной дворовой потасовки. Наверняка в юности Арделия порвала не один наряд, лазая по заборам, и многие мальчишки прятались за углом, увидев ее идущей по улице.
Вид у Лили был не лучше: дорогое платье бывшей красотки было разорвано в клочья. Экономке удалось добраться до симпатичного личика Лили и слегка его подправить. Четкие полосы на щеках, оставленные ногтями Арделии, превратили фотомодель в ободранную кошку. На голове зияли проплешины выдранных волос, из которых сочилась кровь. Мне известны огромные возможности геонской медицины, но я сомневался, что у Лили теперь хватит денег, чтобы вернуть себе хотя бы подобие прежней привлекательности.
69 
