59 
– Я имел в виду с работой и…
– Ты мне ещё отступного предложи! Или по наследству кому передай – как это у вашего брата принято – ещё меньше хлопот!
– Зачем ты так? Я действительно в ответе за тебя…
– Засунь себе в жопу, Макс, свой гуманизм! – перебивает Натали. – Это напоминает алименты детям несостоявшегося чахоточного счастья… – Она начинает плакать.
Для мужчины – это как будто в шатре покоя ломается подпорная слега́. Ещё чуть-чуть – и размокшее солоноватое мужское э́го потечёт в нужном направлении. Кому нужном? Миру? Натали?..
– Прости. Это, правда, было глупо, – слега́ устояла. – Случилось то, о чём трудно говорить. И особенно трудно говорить об этом с тобой. Но с этого момента воды наших жизней растекаются. И они уже наверняка не смешаются вновь. Назвать это ошибкой? Никогда! Тогда придётся предположить, что весь мир сплетён из одних ошибок. Но это неправда. Время жизни систем, построенных на ошибочных алгоритмах, критически мало. Ход вещей просто происходит. Я учусь радоваться этому. И учусь не сожалеть. Ничто не невосполнимо и не необратимо. У каждого хода есть свой смысл… Но прежде чем ты уйдёшь, я, как старый добрый дядюшка-волшебник, хотел бы оставить что-то тебе.
Не вспыхивай. Не на память. И не как дань неуместным приличиям. А как подарок. А может, как талисман, – с этими словами Макс заходит в кабинет.
Быстро возвратившись, он протягивает Натали крупный красивый камень:
– Вот, возьми. Это лазурит. Хороший камень. Тебе он подойдёт.
– Ты изменился, – её голос внешне обретает покой. Но чувствуется, что взвинченность женского любопытства, нервозность подозрительности и надрывность неверия сменяются чем-то другим. Тяжёлым и ясным, как сталь. Необратимым.
– Я попал в такое место вселенной, где не оставляют выбора – или изменяешься, или погибаешь. Есть дороги, по которым можно пройти только в одну сторону. Но это не дороги времени или смерти. Это дороги жизни. Просто таково их свойство…
Натали ничего не отвечает. Она молча берёт в руки камень, смотрит на него некоторое время, потом достаёт из кармана ключи и кладёт их на столик. Затем – так же молча – выходит в прихожую. Слышно, как открывается входная дверь:
– Ты не старый добрый волшебник, Макс. Ты обычный мудак!
Продолжение читайте в книге «Двадцать лет вперёд»
59 
