25 
«Может, родственник? – бестактно продолжал гадать однокурсник. – Может, отец?»
Скворешников хотел бы поверить в эту гипотезу, однако хорошо помнил, как Наоми обмолвилась, что ее родители умерли несколько лет назад и теперь она сирота. Соврала? Но зачем?!
Наоми появилась в общежитии поздно вечером, и к тому времени Мэл уже места себе не находил, слоняясь под подозрительным взглядом коменданта в холле первого этажа. Он бросился к ней, стремясь высказать всё, что успел насочинять, но остановился, и слова, в один момент потерявшие смысл, вылетели из головы. Наоми была совершенно спокойна и даже приподняла бровь, удивившись внезапному явлению Скворешникова. Но, наверное, его вид был красноречивее других слов – она приобняла его и повела к лестнице: «Что случилось, милый мой?» Мэл понял, что на самом деле ему нечего сказать ей. Где ты была? С кем ты была? Что это за лысый мужик в щегольском плаще? А какие у него есть основания задавать подобные вопросы? Нигде официально не записано, что они принадлежат друг другу безраздельно, – Наоми вольна встречаться с другими людьми, а не только с ним. Девушка словно прочитала его мысли. «Если ты думаешь, милый мой, что я с кем-то встречаюсь, – сказала она серьезно, – то забудь эту идею. Я не могу любить двоих». Скворешников возликовал. Простых слов Наоми ему оказалось достаточно, чтобы отбросить малейшие подозрения. И в самом деле – что с ним случилось? Откуда эта дикая ревность? Словно и не в 21 веке живем! И не в Советском Союзе! Что это за частнособственническое отношение к женщине?
И Мэл совсем было успокоился до тех пор, пока не увидел лысого щеголя во второй раз. Это случилось, когда студенты говорливой стайкой привычно переходили из одного учебного корпуса в другой на новую лекцию. Лысый в небрежной позе стоял на аллее Политехнического парка и курил длинную сигаретку с мундштуком. Вроде бы он не обращал внимания на проходящих мимо студентов, но Скворешников заметил, что глаза пожилого щеголя так и зыркают из стороны в сторону, словно тот высматривает кого-то в толпе. Неужели Наоми? ― подумал с замиранием Мэл.
Скворешников вместе со всеми зашел в химический корпус, но лекцию проигнорировал, пристроившись у окна с видом на аллею. Лысый докурил свою сигаретку, бросил окурок на газон, извлек из пачки следующую. Мрачные предчувствия не обманули ― в дальнем конце аллеи появилась Наоми, и лысый щеголь быстро зашагал к ней навстречу. Мэл наблюдал, с трудом сдерживая волнение. Ему померещилось, что Наоми хочет обойти лысого, но тот уверенно преградил ей дорогу, и они заговорили, щеголь при этом активно жестикулировал, отмахивая правой рукой. Наоми слушала лысого, очень долго слушала, потом кивнула, и вместе они направились к выходу с территории парка. У Скворешникова возникло острое желание их догнать и поговорить с лысым по душам, но это было плохой идеей. Ведь Наоми определенно сказала, что в ее жизни может быть только один любовник, и это он – студент первого курса Мэл Скворешников из Калуги. У него есть хоть какие-то основания не доверять ей?
И всё же Мэл страдал от неопределенности. Ему хотелось спросить о лысом у самой Наоми, пусть объяснится, что это за таинственный незнакомец, но он не мог спросить, и окончательно запутался в своих чувствах.
А через три дня произошло очень странное событие. Они гуляли с Наоми по историческому центру и на «Лесную» возвращались через «Гостиный двор». Спускались вниз, и тут девушка внезапно напряглась, на ее лице отразились последовательно удивление, растерянность, страх, глаза расширились. Мэл проследил направление взгляда и увидел толстяка в неопрятной одежде, поднимавшегося по соседнему эскалатору. Толстяк сосредоточенно смотрел себе под ноги и не выглядел опасным или ужасным. Наоми, правда, сразу отвернулась, но изобразить равнодушие у нее никак не получалось. Мэл спросил: что тебя напугало? Но девушка вместо ответа вдруг сорвалась, побежала на платформу и впрыгнула в поезд – Мэл едва поспевал за ней. В вагоне он снова попытался выяснить, что случилось, но Наоми только мотала головой. Потом вдруг произнесла отчетливо: «Дурак. Какой всё-таки дурак нетерпеливый». Мэл хотел обидеться, но Наоми порывисто обняла его и поцеловала: «Это не о тебе, мой милый. Я тебя люблю». Скворешников понадеялся, что Наоми пришла в себя, но по прибытию на «Лесную» убедился, что поторопился с выводами. Девушка сразу побежала по эскалатору, потом к общежитию, ворвалась к себе в комнату и принялась лихорадочно собирать вещи. Мэл, нагнавший ее, встал, прислонившись плечом к косяку, и потребовал объяснений.
25 
