159 
– Вы кого-нибудь встретили, говорили с кем-нибудь, кто смог бы это подтвердить?
– Меня обижают ваши вопросы, лейтенант. Погибла моя жена. – Сломав сигарету пополам, он отшвырнул ее в сторону. – И, как мне рассказали, с ней был только один человек. – Дэн посмотрел на Финна, уверенный, что может безнаказанно говорить все, что хочет. – Человек, у которого было сколько угодно причин желать ее смерти. Не понимаю, почему меня просят предоставить алиби!
– А можешь? – нанес ответный удар Финн. Дэн щелкнул зубами.
– Блефуешь, да, Райли? Неужели ты думаешь, что сможешь отвлечь полицию от Дины и направить на меня?
Финн приподнял брови.
– Кажется, ты не ответил на вопрос.
– Может быть, кто-то из ночных дежурных видел, как я пришел. Возможно, официантка в клубе запомнила меня и во сколько я ушел. А что за алиби у Дины Рейнольдс?
«Была ли это ярость? – подумал Дженнер. – Или голос Дэна Гарднера зазвенел от страха?»
– Боюсь, что сейчас я не могу это обсуждать. Как вы думаете, каким образом ваша жена проникла в здание Си-би-си и в студию "Б"?
– Она когда-то там работала, – сухо отозвался Дэн. – Думаю, что ногами. Она знала дорогу.
– Там теперь установлена система безопасности.
Ее еще не было в то время, когда ваша жена работала в этом здании.
– Тогда я думаю, что ее впустила Дина. А потом убила ее. – Он наклонился вперед, положив одну руку на обтянутое черным шелком колено. – Представляете, как это отразится на ее рейтинге, лейтенант Дженнер? Он-то знает. – Дэн показал пальцем на Финна. – Сколько семей включат свои телевизоры, чтобы посмотреть на хладнокровную убийцу, а, Райли? Она убила конкуренцию. – Он засмеялся, потирая рукой лицо. – Точно так же, как убила Анджелу!
– Кто бы ни убил вашу жену, ему это не пойдет на пользу. – Дженнер бросил взгляд на Финна, довольный, что внешне тот выглядел спокойным. Детектив решил, что у них неплохо получалось работать вместе. Не что-нибудь такое затасканное, как «хороший коп и плохой коп». Просто работа вместе. – Был ли у мисс Перкинс еженедельник или календарь, в котором она записывала свои встречи?
– Календарь вела ее секретарша, но у Анджелы была маленькая книжечка-еженедельник. Она всегда носила ее с собой, в сумочке.
– Вы не возражаете, если мы осмотрим ее комнату? Дэн закрыл глаза руками.
– Черт побери, делайте что хотите!
– Вы бы заказали себе завтрак, мистер Гарднер, – сказал Дженнер, вставая.
– Угу. Так и сделаю.
Дженнер достал свою визитку и положил ее на журнальный столик рядом с полной раздавленных окурков пепельницей.
– Если вспомните что-нибудь еще, позвоните мне – буду вам признателен. Мы уйдем ровно через несколько минут.
Первое, что сделал Финн в спальне номера, – раздвинул шторы. В комнату проник безжалостный утренний свет. Весь стол был загроможден баночками и флакончиками – дорогими игрушками тщеславной женщины, которая могла позволить себе все самое лучшее. В центре стоял высокий бокал для шампанского с бледно-розовой линией помады у ободка. Разноцветный шелковый халат был небрежно переброшен через подлокотник кресла, его подол опускался на домашние тапочки в балетном стиле.
Единственным свидетельством того, что в этой комнате жил еще и мужчина, был висевший на плечиках костюм.
– Вы не говорили, что в ее сумочке была книжечка-еженедельник, лейтенант.
– Потому что ее там не было. – Дженнер оглядел спальню, принюхиваясь, как гончая. – Косметика, ключ от номера, сигареты, зажигалка, шелковый платок, пакетик леденцов «Сертц», бумажник из кожи угря с удостоверением, кредитными карточками и больше трех сотен наличными. Но никакой записной книжки.
– Интересно. – Финн кивнул на бокал из-под шампанского. – Я сказал бы, что это ее, а вам как кажется?.. Вот здесь, среди ее духов и кремов…
– Более чем вероятно.
– В гостиной был еще один, на баре. На том тоже была помада. Темно-красная, горячего оттенка.
– У вас хороший глаз, мистер Райли. Давайте проверим, не знает ли горничная, с кем Анджела пила шампанское.
Карла Мендез никогда в жизни не испытывала большего возбуждения. Она была старшим ребенком из пятерых отпрысков продавца обуви и официантки и вела простую, бесхитростную жизнь. В тридцать три года у Карлы было трое детей и по-рабски преданный, обычно безработный муж.
Она ничего не имела против работы горничной в отеле. Не то чтобы ей это особенно нравилось, но Карла хорошо, хоть и автоматически, выполняла свои обязанности, пряча в карманы маленькие бутылочки с шампунем и увлажняющим кремом с такой же религиозной ритуальностью, как прятала чаевые.
159 
