27 
– Слава Богу! – Ван Дамм предложил ей стакан вина. Они стояли в центре огромной кухни Анджелы. – Мисс Перкинс хотела, чтобы блюда были со всех сторон света, как сюжеты ее передач. Пришлось немало подумать и поработать. За такое короткое время надо было подобрать вкус и запахи, которые подходили бы друг другу. Рататуй, грибы по-берлински, мелкая спанакопита… – перечисление шло дальше.
Дина не сумела бы отличить рататуй от тунца, но послушно издавала одобрительные звуки.
– Вы выполнили удивительную работу, мистер Ван Дамм! – Дина отсалютовала ему стаканом и выпила. – Мисс Перкинс и все ее гости будут в восхищении. Теперь я знаю, что могу оставить вас здесь за хозяина.
Она надеялась, что могла. В кухне суетились с полдюжины человек, дребезжа кастрюлями, нагружая подносы и пререкаясь.
– У нас еще тридцать минут.
Дина в последний раз посмотрела вокруг. Каждый дюйм розовых стоек был заставлен подносами и горшочками. В воздухе витали вкуснейшие ароматы. То туда, то сюда сновали ассистенты Ван Дамма. Удивляясь, как можно что-то делать в такой суматохе. Дина ускользнула.
Она поспешила к прихожей. Внушительная, в пастельных тонах гостиная Анджелы была вся в цветах. Нежные белые лилии стояли в высоких хрустальных вазах. Светлые розы плавали в хрупких чашах. Цветочную тему продолжали миниатюрные фиалки на серебристых обоях и бледные узоры восточных ковров, разбросанных по полу.
Эта комната, как и весь нарядный двухэтажный особняк Анджелы, был олицетворением женственности и уюта, с нежными красками и мягкими диванами. Острым взглядом Дина окинула светло-желтые подушки на софе с выгнутой спинкой, художественную композицию из тонких длинных свечей, розовые и зеленые мятные конфетки на хрустальных блюдцах. Из-за закрытых дверей террасы до нее донеслись слабые звуки – это группа музыкантов настраивала инструменты.
На мгновение она представила, что этот дом – ее. Больше ярких красок, подумала она. Меньше оборок. Но ей очень нравились величественный потолок и овальные окна, уютный камин, отделанный яблоневым деревом.
Она повесила бы на стены картины, темные гравюры. Расставила бы изогнутые скульптуры. И немного хорошо подобранного антиквариата для контраста с резковатым современным искусством.
«Когда-нибудь», – подумала Дина и передвинула на дюйм одну из ваз на столе.
Удовлетворившись, она обошла в последний раз весь первый этаж. Но едва Дина направилась через холл к лестнице наверх, как на входной двери зазвенел колокольчик. Слишком рано для гостей, удивилась она, возвращаясь к двери. Дина искренне надеялась, что это не какой-нибудь запоздавший заказ, с которым ей сейчас придется разбираться.
На пороге стоял Финн, а у него за спиной сгущались сумерки. Поиграв с его волосами, легкий ветерок ворвался в дом и принес Дине запах мужчины и наступавшей ночи. Финн ухмыльнулся и пристально осмотрел девушку – от носков ее теннисных тапочек до растрепанной прически.
– Ну, привет. Ты сегодня освещаешь это событие?
– Можно и так сказать. – Он побрился, заметила Дина. И хоть не позаботился о галстуке, но его темно-серые пиджак и брюки выглядели весьма элегантно. – Ты рано.
– Как просили. – Он шагнул внутрь и захлопнул дверь за спиной. – Мне нравится твой вечерний наряд.
– Я как раз собиралась переодеться. – «А ты пробил дырку в моем расписании». Дина поймала себя на том, что теребит клипсу, и быстро опустила руку. – Может, ты войдешь и присядешь? Я скажу Анджеле, что ты здесь.
– А ты куда спешишь? – спросил он, следуя за ней в гостиную.
– Я не спешу. Выпьешь что-нибудь? Бармен сейчас на кухне, но я могу налить что-нибудь простенькое.
– Не беспокойся.
Он присел на подлокотник софы и скептически осмотрелся. Дина подходит к этому разукрашенному бабьему мещанству не больше, чем он сам, решил Финн. Она напоминала ему Титанию. А Титания, хоть он и не знал почему, ассоциировалась с дикой любовью под покровом влажного леса.
– За последние шесть месяцев здесь ничего не изменилось. Я все время чувствую себя так, словно гуляю по королевскому саду.
Динины губы изогнулись. Она прогнала вероломное желание расхохотаться и согласиться.
– Анджела любит цветы. Я пойду позову ее – Пусть наряжается. – Финн схватил Дину за руку, прежде чем она успела уйти. – Это она тоже любит. Ты когда-нибудь сидишь?
– Конечно, сижу.
– Я имею в виду – когда ты не за рулем и не печатаешь текст.
27 
