82 
Когда на связь вышел директор. Финн кивнул.
– Да, слышу. Они нас объявляют, – сказал он Керту и вышел на балкон. – Мы пойдем в следующей части. Через четыре минуты.
– Поднимите юпитеры, – попросил Керт. – У меня здесь плохая тень.
Никто не успел пошевелиться, как вдалеке послышалось дребезжащее гудение.
– Черт побери, что это было? – Инженер побледнел и сглотнул слюну. – Гром? Это был гром?
– О Боже! – Финн повернулся как раз вовремя, чтобы заметить пылающее зарево, на две части расколовшее темное небо. – Мартин, ты еще здесь? Хавершэм! – Он звал директора, пока Керт повернул камеру к небу. – У нас здесь взрывы. Начался воздушный налет. Да, я уверен. Ради Бога, пусти меня в эфир! Дай мне эфир, черт побери!
Он слышал ругань и выкрики из контрольной комнаты в Чикаго, а потом только постоянное шипение.
– Пропала связь. Твою мать! – Холодными глазами Финн смотрел на разыгравшееся огненное шоу. Он даже и на мгновение не задумался, что один из этих смертоносных огней мог попасть в их здание. Для него не существовало ничего, кроме вопроса: как передать сообщение? – Снимай, не выключай камеру.
– Мне дважды повторять не надо. – Керт чуть ли не перегнулся через перила. – Посмотри на это! – заорал он высоким от волнения и возбуждения голосом. Вой сирен перекрывался грохотом взрывающихся снарядов. – Мы попали на место в первом ряду.
Крайне разочарованный. Финн вытянул вперед свой микрофон, чтобы записать звуки битвы.
– Дайте мне обратно Чикаго!
– Я пытаюсь. – Инженер дрожащими руками щелкал тумблерами. – Я пытаюсь, черт побери.
Сузив глаза, Финн подошел к перилам балкона, потом повернулся к камере. Если они не могли пойти прямо в эфир, то по меньшей мере могли все заснять на пленку.
– Ночное небо Багдада взорвалось примерно в два тридцать пять сегодня утром. Вокруг – вспышки взрывов и ответных выстрелов противовоздушной артиллерии. На горизонте то и дело вспыхивает огонь пожаров. – Повернувшись, он ощутил одновременно трепет и тупое недоверие: прямо перед его глазами пронесся трассирующий снаряд с ярким, как у кометы, хвостом. От этой смертоносной, жуткой красоты у него кровь закипела в жилах. Что за зрелище! – О Боже, Керт, ты это заснял? Заснял?
Здание вздрогнуло, и он услышал, как негромко выругался инженер. Финн смахнул с лица растрепанные волосы и заорал в микрофон:
– Город содрогнулся от воздушного удара! Ожидание закончилось! Началось!
Он опять повернулся к инженеру.
– Нет?
– Нет. – Все такой же бледный, инженер выдавил из себя дрожащую улыбку. – Думаю, наши дружелюбные хозяева вот-вот придут нас выселять.
Теперь усмехнулся Финн. Его улыбка была похожа на быструю безрассудную вспышку, такую же смертоносную, как ружейный выстрел.
– Пусть они нас сперва найдут.
Пока Финн записывал свой военный репортаж, Дина сидела, погибая от скуки, на очередном бесконечном ужине, на этот раз в отеле в Индианаполисе. Из танцевального зала доносились монотонные звуки пианино. В дополнение к произносимым после ужина речам, посредственному вину и резиновому цыпленку ей еще предстояла долгая дорога домой, в Чикаго.
Ну что ж, эгоистично подумала Дина, по крайней мере не ей одной страдать. Она притащила с собой в Индианаполис Джефа Хайата.
– Это не так уж и плохо, – пробормотал он, проглотив кусочек цыпленка, – если как следует посолить.
Она бросила на него взгляд, почти такой же «нежный», как и поданное блюдо.
– За это я и люблю тебя, Джеф. Ты всегда оптимист. Давай-ка посмотрим, сможешь ли ты улыбаться, когда узнаешь, что после цыпленка нас ждут выступления менеджера станции, директора по продаже и двух рекламодателей.
Мгновение он обдумывал ее слова, потом отпил воды вместо вина и произнес:
– Что ж, могло быть и хуже.
– Например?
– Нас могло завалить снегом. Она вздрогнула.
– Пожалуйста, не надо так шутить.
– А мне нравятся эти поездки, правда. – Он наклонил голову, посмотрел на нее, потом обратно на тарелку. – Ходить по станции, встречаться с разными людьми, смотреть, как они расстилают перед тобой красную ковровую дорожку.
– Эта часть и мне нравится. Побывать в филиале и лично убедиться, как все обожают наше шоу. Здесь работают потрясающие люди. – Дина вздохнула, переворачивая комок риса рядом со своим цыпленком. «Я просто устала», – подумала она. Всю свою жизнь она страдала от избытка энергии, а теперь казалось, что все силы на исходе. Все потому, что она уже не могла больше самостоятельно распоряжаться ни своим временем, ни головой, ни телом.
82 
