85 
Для Тэвистоков сейчас важно только одно: благополучие Джордана. И в этом она не может их винить.
И все же она презирала родственников Джордана, потому что они вздумали ограничить ее свободу. Целых два дня она терпела свою симпатичную маленькую тюрьму. Бродила по саду, смотрела в экран телевизора, без всякого интереса листала журналы. На второй день заточения она поняла, что с нее хватит.
Она собрала рюкзак, вышла и объявила охраннику у парадного входа:
– Хочу уйти.
– Боюсь, это невозможно, – ответил тот.
– Интересно, что вы станете делать, если я сбегу, – выстрелите мне в спину?
– Мне приказано обеспечивать вашу безопасность. Вы не можете уйти отсюда.
– Еще как смогу! Смотрите внимательно!
Она забросила рюкзак за плечо и уже выходила из калитки, когда по дорожке к дому подъехал черный лимузин. Он затормозил прямо перед ней. Клеа замерла на месте. Шофер вылез из машины, обошел ее с другой стороны и распахнул заднюю дверцу.
Из лимузина вышел пожилой мужчина. Несмотря на тучность и лысину, выглядел он неплохо, а костюм, сшитый на заказ у дорогого портного, он носил с небрежной элегантностью.
Старик долго молча смотрел на Клеа.
– Так, значит, это вы и есть, – сказал он наконец и протянул ей руку: – Я Хью Тэвисток, дядя Джордана.
Клеа мигом прикусила язык и молча пожала старику руку. Его пожатие оказалось твердым, взгляд – суровым. «Как у Джордана», – подумала она.
– Мисс Райс, нам с вами надо о многом поговорить, – начал Хью. – Будьте добры, сядьте, пожалуйста, в машину.
– Если честно, я как раз собиралась уйти отсюда.
– Вы не хотите его видеть?
– Кого? Джордана?!
Хью кивнул:
– До больницы путь неблизкий. Мне кажется, в дороге мы с вами за это время успеем как следует познакомиться.
Клеа пытливо посмотрела на дядю Джордана, гадая, чего от него ждать, но выражение его лица оказалось непроницаемым. Человек-загадка!
Она села в лимузин.
Вначале они долго молчали, сидя бок о бок. За окнами мелькал сельский пейзаж. Осень уже тронула листву яркими красками.
«О чем нам с ним разговаривать? – думала Клеа. – Я чужая в его мире, а он – в моем».
– Кажется, мой племянник испытывает к вам глубокую привязанность, – начал Хью.
– Ваш племянник хороший, – ответила Клеа, посмотрела в окно и тихо добавила: – Очень хороший.
– Я и сам так считаю.
– Он заслуживает… – Клеа сглотнула слезы, – только лучшего!
– Правильно.
– Поэтому… – Она вскинула подбородок и посмотрела ему в глаза: – Со мной трудностей не возникнет. Поймите меня правильно, лорд Ловат. У меня нет никаких претензий. Я ни на что не надеюсь. Хочу только… – она отвернулась, – чтобы он был счастлив. Я сделаю все, что для этого потребуется. Даже если мне придется просто исчезнуть.
– Вы любите его. – Дядя Джордана не спрашивал, а утверждал.
На сей раз Клеа не удалось сдержать слез. Они медленно, тихо текли по ее щекам.
Он со вздохом поерзал на сиденье:
– Что ж, прецеденты уже имеются…
– О чем вы?
– Моего племянника любили многие женщины.
– И я их понимаю.
– Но ни одна из них не была похожа на вас. Вы хоть понимаете, что вам почти в одиночку удалось изобличить Виктора Ван Уэлдона и обрубить щупальца его преступной империи?
Она пожала плечами. Какое это теперь имеет значение? Все стало совершенно несущественным. Клеа невнимательно выслушала рассказ сэра Хью о том, что случилось после инспекции «Виллафьорда». Оливер и Вероника Кэрнкросс арестованы. В связи со вновь открывшимися обстоятельствами возбуждено уголовное дело по факту гибели «Макса Хавелаара». На складе компании «Печенье Кэрнкросс» обнаружена партия ракет класса «земля – воздух». К сожалению, Виктор Ван Уэлдон вряд ли доживет до суда. И все же справедливость восторжествует. Правда, последнее слово останется за Всевышним…
Закончив рассказ, Хью покосился на Клеа и сказал:
– Мисс Райс, вы оказали нам всем неоценимую услугу. Должен вас поздравить.
Она промолчала.
К ее удивлению, старик вдруг расплылся в улыбке:
– В свое время я знавал многих героев… Но ни один из них не отнесся к похвале так равнодушно.
Клеа покачала головой:
– Я устала, лорд Ловат. И хочу только одного – вернуться домой.
– В Америку?
Она пожала плечами:
– Наверное, мой дом там… Хотя теперь я уже не знаю.
85 
