16 
– Так какие же у неё были взгляды? – перебил Всеволод Алексеевич своего уже достаточно накачанного вискарём собеседника. Сам он после первых ста граммов не пил. Ему ещё за руль, как ни крути. Пора этого Корсакова на финишную прямую выводить.
– Ну, у меня в доме – мясо. А она – веганка. Я курю – а она бросила. Я выпиваю, а она – только коктейли из травяных сборов. Да и не против я был отдельной её от меня жизни. Тем более что мой дом недалеко от этого. Десять минут на машине. И к тому же я рассудил, что если она будет жить одна, то…
– То и личную жизнь наконец устроит?
– Ну да.
– Тема приданого и страхов по этому поводу к тому моменту уже отпустила?
– Я думал: «Была бы Настя счастлива». Встречаются же в конце концов вменяемые молодые люди!
– Самонадеянно, но логично, да. Так откуда появился Олег?
Олег появился из какого-то уездного городка. И он даже не собирался «покорять столицу». Настя познакомилась с ним на вечеринке у подруги. Что за подруга – Леонид Николаевич толком не знал. Он к тому моменту старался не вмешиваться в жизнь дочери. Хотел ей дать некоторую свободу и независимость…
– Иллюзию свободы и независимости.
– Что?
– Вы хотели дать ей иллюзию свободы и независимости. Свободным и независимым может быть только абсолютно самостоятельный человек. Впрочем, неважно… Извините, что перебил.
Олег был двоюродным братом Настиной подруги и просто приехал в гости, посмотреть столицу. С той вечеринки они ушли вместе. Всю ночь бродили по городу… Олег не пил, не курил и… И сделал Насте предложение руки и сердца. Без тисканий, без поцелуев-объятий. Просто сказал, что никогда не встречал такой красивой, такой умной девушки. Ну и так далее… Она согласилась, потому что он ей тоже очень понравился. И она привезла его в этот дом. Парень пришёл в замешательство. И… убежал. Сказал, что ему надо побыть одному – и уехал в свой уездный городишко. Настя искала его через двоюродную сестру, свою подругу. Но подруга сказал ей, что Олег не может жениться на Насте, хотя очень и очень любит её. Не может, потому что Настя богатая, а он – ничто, какой-то инженер-строитель. Дочь Корсакова была безутешна – и папа подключился к разрешению ситуации. Вот оно! То есть – он. Тот самый бессребреник, которому нужны не деньги Настиного папы, а сама Настя! Разумеется, что он раскопал подноготную этого Олега. Олег Иванович Плотников. Ничего особенного в биографии не наблюдалось. В том уездном городишке он и родился. У матери-одиночки. Простой женщины, всю жизнь проработавшей на полиграфическом комбинате в отделе кадров. После школы поступил в строительный институт. Не в Москве. Москвы боялся. После окончания вернулся домой и исправно трудился в каком-то уездном СМУ. Женат не был. Детей нет. На два года моложе Насти. Ни красавец ни урод, вы, Всеволод Алексеевич, уже имели возможность наблюдать.
– Вполне смазлив. Странно, что ваш зять не женился, учась в строительном институте. Мужчины всегда в дефиците. Особенно непьющие, некурящие, всю зарплату до копейки домой приносящие.
– Что бы там ни было – он не женился. Друзья-товарищи говорили, что была какая-то роковая первая любовь. Была да сплыла. Покорять Москву укатила, вроде как.
– Да, женщины смелее…
– Настя к нему приехала. Разговор у них состоялся. Он рыдал у неё в ногах, говорил, что она – королева, а он – никто и ничто, ноль без палочки. В общем, всё у них получилось. Он согласился переехать в Москву…
– На какие только жертвы ради любви не пойдёт мужчина, – не удержался от саркастического комментария Северный.
– Он был совершенно искренен, так что зря иронизируете, Всеволод Алексеевич, – сказал Корсаков. – Я уже говорил вам, что Олег – человек слабый. Но при этом он неплохой слабый человек. Так что он…
– Вашу дочь никто не убивал, Леонид Николаевич. Это ненасильственная смерть. Глупая, мракобесная, но ненасильственная.
– Но я хочу, чтоб вы раскопали всё. Всё, что можно. О тех, кто втянул её в это безумие… Как моя внучка оказалась в коробке из-под обуви и… – Корсаков неопределённо помахал рукой. – Что ещё там, чёрт возьми?! Вам лучше знать.
– Как-то вы стали слишком… драматичны. Спиртное?.. Кстати, внучка, да. Она лежит здесь. – Северный достал из кармана блокнот и ручку, написал адрес больницы. – Спросите о состоянии младенца Корсаковой. Я не знал фамилию вашего зятя. Да и к тому же он так страдал, – Всеволод Алексеевич состроил многозначительную мину, – что мне было не до политесов. Вы уж там сами разбирайтесь, кто заявит на неё права – неплохой слабый законный отец или хороший сильный дедушка, – это не моё дело. Моё дело, как вы справедливо заметили, – раскопать всё, что можно. Или закопать – всё, что нужно. В рамках законодательства, разумеется.
16 
