Последние отзывы

  61  

У меня было больше настоящей жизни, чем мне того хотелось.

Но вы бы знали…

Он не договорил, как раз когда наша беседа стала поворачивать в интересном направлении.

Я не пыталась понукать Виктора или подхватить прервавшуюся нить беседы. Я уже поговорила с этим парнем на все возможные темы, которые не требовали погружения в королевство вопросов слишком странных, чтобы их задавать. Не я начала эту беседу, но я многое из нее узнала.

Наблюдая за Виктором, пока тот проверял оставшиеся на кухонной стойке блюда, которые он еще не пробовал, я знала: у этого мальчика есть секрет. Это мог быть большой секрет, мог быть маленький секрет, но мне нужно было его узнать. Возможно, он придет с этим секретом ко мне, хотя настроение подростков может повернуться в другую сторону быстрей, чем крутящаяся монета.

На кухне под буфетом стоял маленький телевизор, наверное, чтобы во время готовки хозяйка могла смотреть сериалы «Эллен» и «Офра». Хотя Диана похвасталась, что телевизор и телефоны в доме отключены, кто-то включил этот кухонный телевизор — может, чтобы поймать прогноз погоды или спортивные новости.

Хотя звук был приглушен из уважения к поводу, по которому все собрались, что-то привлекло внимание Виктора, и он встал прямо перед телевизором, все еще держа в руке тарелку. На его лице читались одновременно озадаченность, тревога и испуг.

Нетрудно было догадаться, что он видит.

Что ж, мы знали, что рано или поздно Моргенштерны узнают новости, и вот этот момент наступил.

Папа! — воскликнул Виктор таким голосом, что отец быстро подошел к нему. — Папа! Они нашли мертвым того парня из колледжа, нашли в могиле Табиты!

Я вздохнула и опустила взгляд на тарелку. Я никогда не думала об этой могиле как о могиле Табиты. В конце концов, куда дольше она была могилой Джосаи Паундстоуна. Эту могилу использовали часто.

Поднялся гвалт, в гостиной включили большой телевизор, и все собрались перед ним, все еще с тарелками в руках или оставив их там, где только что ели.

Я молча посоветовалась с Толливером.

Брат с сожалением посмотрел на еду, и я догадалась, что он не успел наесться, пока была такая возможность. Он кивнул. Нам пора было идти.

Чтобы не быть безнадежными грубиянами, мы тихо поблагодарили Диану, которая едва поняла, что мы с ней говорим. Потом вышли из дома. Я не знала, поняли ли там, что мы выскользнули за дверь.

Если мы вернемся в мотель, кто-нибудь захочет с нами поговорить, — мрачно предсказал Толливер.

Поехали к реке.

Не знаю, почему движение воды действует успокаивающе, но так оно и есть, даже в холодный ноябрьский день в Теннеси. Мы отправились к прибрежному парку и, хотя на мне была обувь с высокими каблуками, наслаждались прогулкой по почти пустому парку. Миссисипи молча текла мимо утесов Мемфиса. Полагаю, она будет течь так еще долго после того, как город исчезнет, — если только не будет полностью уничтожен мир.

Толливер обхватил меня рукой за плечи, потому что было очень холодно. Мы молчали.

Было хорошо помолчать. Было хорошо убраться от толпы в доме Моргенштернов и остаться наедине с Толливером. Я не обращала внимания на двух бездомных среднего возраста, которые передавали друг другу бутылку, когда думали, что мы не смотрим. Они были так же счастливы, избегая нас, как мы — избегая их.

Это была странная интерлюдия, — осторожно начал Толливер.

Да. Красивый дом. Мне понравилась кухня, — сказала я.

Я поговорил с Фредом. У него просроченный арендный договор на «лексус».

Толливер мечтал о новой машине. Нашей было всего три года, но она уже накрутила много миль.

Видел, как ты разговаривала с Фелисией, — продолжал он.

Фелисия упомянула, что виделась с тобой неофициально, — сказала я. То был самый вежливый способ упомянуть о случившемся. — Похоже, она считает, что ты сыт по горло беседами о том, чтобы вам больше не видеться.

Интересно, ведь она сама продолжает мне названивать, — спустя мгновение произнес Толливер. — Я не могу ее раскусить. Никакой дом в пригороде нам с ней не светит.

Хотя он говорил легким и ироничным тоном, я поняла, что он по меньшей мере застигнут врасплох. Женщина переспала с ним, женщина активно его преследовала, но не выказала никакого желания поговорить, когда была со своей семьей. Да, это кого угодно заставило бы чувствовать себя плохо, хотел человек продолжать отношения или нет. Мои недобрые чувства к Фелисии Харт окончательно окрепли.

  61