Последние отзывы

  30  

Ее слова долетели до него на крыльях прохладного ветерка.

— Тридцать три года, сэр Гарет. Это ужасно много!

Он опустил глаза, прежде чем она успела разглядеть их выражение.

— Иногда, Ровена, я и впрямь чувствую себя стариком.

Она подождала, когда он поднимется, и полетела дальше, почти танцуя от неудержимого веселья, столь же неподвластного сгущающимся теням, как и последние лучи солнца, согревающие непокрытую голову Гарета.

Шло время. Марли и Гарет, казалось, забыли о ней. Ровена окунулась в жизнь, неведомую ей ранее. Теперь она могла отдыхать, предаваясь полному ничегонеделанью. Но это плохо ей удавалось. Выходя на прогулку в лес, она возвращалась вся перепачканная, сияя белозубой улыбкой. Данла старалась не видеть, как эта странная леди бросает очередного ободранного зайца у очага. Гарет с удивлением поднимал бровь, получая свежее мясо в дни, когда он не охотился, и бормотал что-то о множестве браконьеров в его лесах. Данла лишь улыбалась и кивала, притворяясь не только глухой, но и слепой, а прислуживавшие девушки тихонько посмеивались между собой. Ровена подшучивала над Гридмором, то и дело таскаясь за ним по пятам, а он был слишком слеп или слишком вежлив, чтобы обижаться на нее.

Она мало знала о жизни знати. Отец промотал состояние своей жены задолго до рождения Ровены. Но странности Карлеона удивляли Ровену. В таком поместье должны были находиться рыцари и оруженосцы, пажи и слуги, исполняющие приказы Гарета. Вместо этого, он одевался сам, сам облачался в доспехи и обходился несколькими десятками слуг в замке, для обслуживания которого требовалось не меньше сотни человек.

Все больше ощущая одиночество, Ровена вновь и вновь мысленно возвращалась в Ревелвуд. Однажды вечером она сидела у огня, обхватив колени и думая о том, как Маленький Фредди наслаждался бы бланманже, которое Данла приготовила сегодня на ужин. Рис и молоко, которые не доел за обедом Гарет, могли бы прокормить этого мальчика целую неделю. Злые слезы жгли ее глаза. Она была никем в Карлеоне, всего лишь лишним ртом, который прислуге приходилось кормить. Обитатели замка обращали на нее так мало внимания, что на могла бы убежать, и ее не хватились бы несколько дней.

Она подняла голову, не трудясь скрыть бунтарский блеск в глазах. В дверях стоял сэр Гарет, небрежно прислонившись к косяку. Его глаза холодно изучали се, вызывая у Ровены страшное ощущение, что он может читать ее мысли. Он только что возвратился с полевых работ. Его безукоризненный плащ был небрежно переброшен через плечо. Он остался лишь в тунике и бриджах, запыленный, вспотевший, как крестьянин. Чувствовалось, что утомление работой приносит ему наслаждение. Его глаза сверкали, Ровена наклонила голову, мучительно пытаясь совместить образ рыцаря, который угрожал убить всех в е семье, и образ смеющегося человека, который прошлым вечером подбрасывал вверх выдержанные в меде изюминки, а она ловила их языком. Она думала, что является для него всего лишь забавным существом, причем, по мнению Марли, не очень умным.

Ей хотелось бы встряхнуть его, потребовать ответа на вопросы, которые она никогда не осмелится задать, сорвать маску, под которой скрывается этот человек.

Однако ответы могли бы оказаться страшнее вопросов, а человек без маски куда более опасным. Ровена поднялась и проскользнула мимо Гарета, не сказав ни слова. Она лишь ответила высокомерным кивком на пожелание доброй ночи. Ровена обещала отцу остаться здесь на год, и она останется. Темные глаза Гарета сверлили ее спину, когда она поднималась по винтовой лестнице.

Осень подходила к концу, день становился все короче; и каждый час все стремительнее приближал Ровену к наступлению ночи, когда она сворачивалась в своей меховой постели на полу у подножия кровати Гарета. Она знала теперь, что меха эти не были случайно сброшены с постели Гарета, но положены здесь в самую первую ночь для ее удобства. Ровена ждала, что он предложит ей переселиться в спальню Марли или спать в большом зале, но он не делал этого. Однако теперь она не приходила в спальню позже Гарета, как в первую ночь. До его прихода она всегда была уже уютно укутана и погружалась в свои мечты. Иногда он не приходил вовсе. Однажды его не было целую неделю не только в спальне, но и вообще в Карлеоне.

Однажды ночью Ровена внезапно проснулась чувствуя в сердце тяжесть необъяснимого томления. Она зарылась щекой поглубже в мягкий мех, но желаемое успокоение не приходило.

  30