Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
70 
Прежде чем она смогла воспротивиться, он прильнул губами к ее рту. Странно, но его поцелуй был подобен поцелую соблазняющей женщины. Дразнящий и опытный, со страстью, которая как будто намеренно сдерживается во время неспешной разведки, производимой его языком. С другим мужчиной Ровена, может быть, и захотела бы узнать, что последует за таким поцелуем. Но не с этим и не здесь. Как Марли убила бы его? Ударила бы по голове? Или проткнула собственным мечом? Марли бы оценила иронию последнего. Блуждающая рука нырнула за ворот ее наряда, и Ровена зажмурилась в покорности. Все равно, неведомо для него, он был уже мертвец.
Погруженная в замысел убийства рыцаря, Ровена будто издалека слышала стук в дверь, который казался ей эхом отчаянных ударов ее сердца. Она почувствовала ледяной ветер, коснувшийся ее. Затем наступила слишком долгая тишина, и рыцарь вдруг отпустил ее. Ровена подняла голову. Лица сгрудившихся у очага были повернуты к двери. На них застыло нелепое выражение мальчишеской виноватости, показавшееся Ровене забавным.
Слишком поздно она обернулась,
В дверях стоял снежный великан. Снег хлестал по его широким плечам, залетая в зал, чтобы покружиться здесь одно мгновенье, прежде чем растаять в тепле. Ветер насвистывал свой зловещий припев. Ровена схватилась за руку рыцаря, чтобы не пошатнуться под взглядом этих черных глаз темнее ночи и холоднее льда, — взглядом, от которого кровь стыла в жилах.
13
Гарет стоял в дверях, подобный окутанному снегом воинственному богу грома, только что одолевшему морозных великанов. Его темный взгляд так приковывал к себе, что Ровена не смогла бы уклониться, если бы даже молния сорвалась с его пальцев, чтобы поразить ее на месте. Снег блестел на его темных волосах. Крошечные льдинки вмерзли в бороду, утратившую свои аккуратные очертания. Он был в широкой меховой накидке, такой черной и пышной, что она казалась сшитой для очень богатых похорон. На какой-то страшный момент Ровена вообразила, что темные капли, падавшие на камни, были не таявшим снегом, а каплями крови с неотмытых рук недавнего убийцы. Тишину нарушил робкий кашель.
Гарет прошел вперед своей надменной походкой, оставляя за собой снежные следы.
Персиваль поднялся с колен — так было удобнее бросать кости, — чтобы встретить его.
— Сэр Гарет! Какой сюрприз! Что привело вас в Мидгард?
— Снег. — Гарет наклонился и дернул молодого человека за нос. — Твой отец знает, что ты здесь, Персиваль?
Персиваль поморщился:
— Нет, но, боюсь, узнает.
Как могла Ровена посчитать Персиваля красивым? Его классические черты бледнели до неузнаваемости в суровой тени Гарета. А походка была всего лишь напыщенной имитацией мужской походки.
Гарет охватил взглядом зал, фигуры, склонившиеся за игрой у очага, связанные — с завязанными ртами — тела у стены. Его глаза скользнули по Ровене бесстрастно, если не считать неуловимого, мгновенного движения брови. Она отступила от зеленоглазого, сложив руки сзади, как напроказивший ребенок.
Гарет дернул головой в сторону извивающихся тел.
— Они живы?
— Недостойны этого, — усмехнулся Персиваль, — но живы.
Гарет положил руку на плечо Персиваля.
— Да и бог с ними! Какое мне до них дело? Неужели у вас нет теплого эля, предложить мне в такой злой вечер?
Рыцари вскочили, стараясь опередить друг друга, отыскивая кубок и передавая бутыль по рядам, пока она не достигла руки Гарета. Он блеснул зубами, проворчав слова благодарности. Рыцари склоняли головы, бросая украдкой взгляды на массивный широкий меч, висевший у его пояса. Конец ножен царапал пол, когда он вошел в их круг.
Чья-то нога попыталась забросить кости под стол, но сапог Гарета помешал этому. Он сгреб кости, взвешивая их в руке, как взвешивают золото.
— Опять играешь на замок своего отца, Персиваль?
— Нет, сэр. Я усвоил урок в прошлый раз.
— И хорошо сделал. Ты чуть не проиграл свое ухо Марли в тот вечер, если память мне не изменяет.
— Да, сэр. Счастье мое, что вы приехали домой вовремя.
Гарет облокотился на стол и подбросил в воздух сначала одну кость, а затем другую.
— Каковы же у вас ставки сегодня? Персиваль переступил с ноги на ногу.
— Ничего существенного, сэр. Обыкновенная шлюха.
Взгляд Гарета окинул Ровену с вежливым интересом. Персиваль указал в угол:
— Вон те парни пытались продать ее нам, обещая, что она мастерица «множества трюков».
70 
