Я обшарил всю свою маленькую камеру, пытаясь найти хоть что-нибудь, с помощью чего мог бы покончить с собой, но ничто не могло послужить этой цели.
Раны горели, как солнце, и я очень устал.
Я уложил свое тело поудобнее и снова заснул.
Я проснулся, но ко мне так никто и не пришел. Мне некого было подкупить, и никто меня не пытал.
Никто и не принес мне поесть.
Я лежал, завернувшись в плащ, и вспоминал все, что произошло с тех пор, как я проснулся в Гринвуде и отказался от укола. Может, для меня было бы лучше, если бы я этого не сделал.
Я познал отчаяние.
Скоро Эрик коронуется в Эмбере. А может, это уже произошло.
Но сон был прекрасным выходом, а я так устал…
Впервые за долгое время я получил возможность спать, отдыхать и позабыть о своих ранах.
В сырой темной камере омерзительно пахло.
8
Не помню, сколько раз я просыпался и вновь засыпал. Дважды я находил мясо, хлеб и воду на подносе у двери. Оба раза я съедал все без остатка. Камера моя была беспросветно темна и очень холодна. Я ждал. Ждал.
Наконец за мной пришли.
Дверь распахнулась и появился слабый свет. Я заморгал с непривычки и в этот момент меня позвали.
Коридор снаружи был до отказа набит вооруженными воинами, чтобы я не выкинул какого-нибудь фокуса.
Я потер рукой щетину на подбородке и пошел туда, куда меня вели.
Мы шли долго, и дойдя до зала со спиральной лестницей стали подниматься по ней. Пока мы шли, я не задал ни одного вопроса, и никто ничего не пытался мне объяснить.
Мы дошли до верха и пошли уже по самому дворцу. В теплой чистой комнате мне велели раздеться догола. Я разделся. Потом я вошел в ванную с горячей водой, от которой шел приятный пар, и подошедший слуга соскреб с меня всю грязь, побрил и постриг меня.
Когда я вытерся насухо, мне дали чистые черно-серебряные одежды.
Я оделся, и на плечи мне накинули плащ с серебряно розой на застежке.
— Теперь вы готовы, — сказал мне сержант охраны. — Подойдите сюда.
Я пошел за ним, а стража за мной.
Меня провели в самый конец дворца, где кузнец одел мне наручники и сковал цепями ноги. Цепи были тяжелые, чтобы у меня не было сил их порвать. Если бы я начал сопротивляться, меня избили бы до бесчувствия, и в результате все равно заковали. У меня не было особого желания опять быть избитым, поэтому я не сопротивлялся.
Затем несколько стражников потащили меня за цепи обратно в парадную часть дворца. Я не глядел на окружающее меня великолепие. Я был пленником, возможно, скоро я буду либо мертв, либо безумен. И сейчас я ничего не мог с этим поделать. Быстрый взгляд в окно сказал мне о том, что сейчас уже ранний вечер, и я не испытал никакой ностальгии, когда меня проводили по залам, где мы все играли детьми.
По длинному коридору мы попали в столовую дворца.
За длинными столами сидели люди, многих из которых я знал.
Самые прекрасные платья и костюмы Эмбера горели и переливались в зале, и была музыка при свете факелов, и уже налито в бокалы вино, и яства заполняли уже накрытые столы, но еще никто не приступал к пиршеству.
Я узнавал многих, например, Флору, но множество и странных, незнакомых лиц. Я увидел менестреля и лорда Рейна. Слева от меня расположился Джулиан. Я не обратил на него внимания, а уставился на леди, стройную блондинистую особу.
— Добрый вечер, — сказал я. — По-моему, нас не представили друг другу. Меня зовут Корвин.
Она поглядела на сидящего справа мужчину, как бы ища поддержки, но этот огромный рыжий мужлан с кучей прыщей на лице отвернулся и сделал вид, что увлечен беседой с женщиной справа.
Она выдавила из себя слабое подобие улыбки и ответила:
— Меня зовут Кармела. Как поживаете, принц Корвин?
— Какое приятное у вас имя, — ответил я. — А у меня все в порядке. Скажите, как так получилось, что такая хорошая, приятная девушка — и вдруг очутилась здесь?
Она быстро сделала глоток воды.
— Корвин, — сказал Джулиан громче, чем это было нужно. — Я думаю, что леди, к которой ты пристаешь, считает тебя несносным.
— Да? По-моему, она не сказала тебе ни слова за этот вечер.
И он не покраснел. Он стал белым, как мел.
— Достаточно. Я не намерен терпеть больше этого от тебя.
Тогда я потянулся и намеренно побренчал своими цепями. Кроме того эффекта, который это произвело, я узнал, сколько свободного пространства находится в моем распоряжении. Слишком мало, конечно. Эрик весьма осторожен.
— Подойди-ка поближе и прошепчи мне свои возражения на ушко, братец, сказал я.