Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
14 
И на всех снимках она улыбалась.
Ее Джулия.
Ее милая Джулия.
Джулия, которой не стало.
Камилла всхлипнула. Ну вот, она снова плачет. Никак не может взять себя в руки.
Мариса уже водила ее к врачу, и тот прописал лекарства. Но они не помогали. Ничто не могло помочь.
И она смотрела и смотрела фотографии и вновь плакала, вспоминая недавнее прошлое, когда все было хорошо и ничто не предвещало беды.
Джулия. Ее больше нет. Как же сложно в это поверить! И хотя Камилла присутствовала на похоронах, хотя видела, как опустили гроб, она до сих пор не могла смириться с мыслью, что это ее дочь лежит там, под землей. Камилла вытерла слезы. Нельзя расслабляться, врач предупредил, что это ни к чему хорошему не приведет.
Надо съездить проведать Джудит. Бедняжка до сих пор не пришла в себя.
Нехорошая мысль пронеслась в голове Камиллы: ну почему судьба так несправедлива, что лишила Джулию жизни, а вот Джудит, о которой никто бы не переживал, потому что она всех потеряла, оставила в живых?
Камилла переоделась и вызвала такси. Она собиралась проведать Джудит. И как бы ей ни было больно от осознания того, что Джулию уже не вернуть, она все же хотела по возможности облегчить страдания ее лучшей подруги.
– Как себя чувствует мисс Мейнорд? – поинтересовалась Камилла у дежурной медсестры.
– Сегодня пришла в себя, мэм.
– Это замечательно. – Камилла вздохнула. – Можно к ней?
– Можно, только она спит. Ей сделали укол.
– Ну ничего, я просто посижу немного рядом.
– Конечно, – кивнула медсестра. – Вас проводить?
– Нет, спасибо. Просто объясните, куда идти.
Клод все сделал для того, чтобы за Джудит был должный уход. Даже оплатил отдельную палату.
Как жаль, что это не Джулия лежит на кровати, подумала Камилла, тихонько приоткрыв дверь палаты. Как жаль…
Она всхлипнула, но тут же спохватилась, что может разбудить Джудит.
Вот… Джудит уже очнулась… А Джулии, ее девочки, больше нет в живых!
Нет, это было невыносимо – находиться здесь и видеть, как Джудит идет на поправку.
Хотя «идет на поправку» – это чересчур оптимистично сказано.
Камилла с состраданием оглядела бинты, скрывающие лицо и тело Джудит. Какой кошмар! И ведь все это мучительно больно, и надо терпеть, потому что нет другого выхода.
Она вздохнула. Нет, надо держаться. Нельзя поддаваться эмоциям, разрушающим ее организм. Врач правильно сказал, ей нужно отвлечься. Но как?! Как?!
Как это сделать дома или здесь, в клинике? Ведь все напоминает о том, что произошло! Все напоминает об утрате!
6
Мариса открыла глаза.
Ужасно болела голова. В комнате царил полумрак.
Вперив взгляд в потолок, она с удивлением обнаружила, что находится не в своей спальне.
Где она?
Думать было тяжело, так как отвлекала головная боль. Рядом послышалось шевеление. Мариса обернулась на движение. Клод лежал рядом.
И тут Мариса вспомнила. Они же напились вчера. Смешали все, что у него было в баре.
Что было потом?
Потом она позвонила матери и предупредила, что задержится. В последнее время Камилла совсем не контролировала ее, и Мариса была этому рада.
Вот и вчера она безучастно выслушала дочь и, попрощавшись, положила трубку. Марисе в тот момент было все равно. Она была с Клодом. И пусть они вспоминали Джулию, главное – они были рядом.
План созрел мгновенно!
Превозмогая головную боль, Мариса разделась и закуталась в простыню, аккуратно выдернув ее из-под Клода. Затем осторожно расстегнула его брюки и рубашку. Больше рисковать не стала. Этого и так было достаточно.
Мариса снова легла, улыбнулась. Ну надо же, как все просто! Джулия, сама того не подозревая, оказала сестре неоценимую услугу!
Да к тому же ей теперь все равно, решила Мариса.
И то, что Клод будет с ней, теперь дело только ее, Марисы, и самого Клода.
Мариса вздохнула. Вот если бы еще и мать никогда больше не мешала ей жить.
Но с другой стороны… Если это произойдет и Камилла опять возьмется за старое, есть шанс упрятать ее в клинику с каким-нибудь нервным расстройством.
Врач, к которому Мариса водила мать, уже сейчас советовал это сделать. Но тогда Мариса не видела в этом смысла, теперь же все было по-другому.
Она немного полежала, вживаясь в выбранный образ. Затем приоткрыла глаза, обвела взглядом комнату и полураздетого Клода, полушепотом произнесла:
– О боже! Только не это!
14 
