Особенно,... 
77 
— Просто — Леша.
— Я, если позволите, Лешенька, легенда не только этого ипподрома, но и Московского. При виде меня лошади приветственно всхрапывали!..
Гриша выгреб из карманов массу красивых бумажек и буклетов:
— Вот... Арутюныч велел это держать в руках. Тут программка сегодняшних бегов...
Лешка невольно сквозь куртку пощупал — на месте ли его газетка.
—...информация о наездниках, про лошадей все сказано — чего, где, когда... Короче, мы — в порядке!
— Со мной, Алешенька, как за каменной стеной, — ласково заверил Арутюныч.
— Спасибо, Виталий Арутюнович, — твердо сказал Лешка хорошо поставленным голосом. — Сегодня — никаких советов. Мы будем играть так, как этого захочу я.
Арутюныч мгновенно произвел переоценку:
— Хорошо!.. Пусть не десять, пусть пять процентов! Для такого человека... Какие могут быть проблемы между интеллигентными людьми?!
— Да, — сказал Гриша.
— Стоп! — жестко прервал его Лешка. — Виталий Арутюнович! Сколько вы рассчитывали сегодня заработать на нас? Быстро и честно!
— Марок двадцать... — упавшим голосом тихо сказал Арутюныч.
— Гриша, дай Виталию Арутюновичу двадцать марок и поблагодари его за желание нам помочь, — непререкаемо произнес Лешка и принялся за жареную колбаску.
Гриша безропотно отдал двадцать марок старому ипподромному «жучку» в «бабочке» и кроссовках.
— А теперь, — продолжил Лешка ледяным тоном, запивая жареную колбаску остывшим кофе, — пойди, Гриша, в кассы и поставь в первом заезде на Дженифер сто марок.
Арутюныч в ужасе схватился за голову:
— Сто марок за эту клячу?! Что вы делаете?! Это же кошмарная профанация!..
— Леха... Сто марок — это сто марок... — Гриша был раздавлен. — Ты не забыл? Это же стольник!..
— Я тебе что сказал? Пойди и поставь на Дженифер сто марок, — жестко повторил Лешка.
А за всей этой сценой из верхних рядов тревожно наблюдал наш тринадцатилетний Ангел...
Потом маленький Ангел перевел гордый взгляд в сине-солнечное небо, словно хотел разглядеть там всех, кто сейчас наблюдал за ним и его экспериментом по добыванию денег для Лешкиного возвращения в Ленинград...
* * *
Постепенно яркое небо стало медленно темнеть...
...и на нем слабо обозначился мчащийся в ночи поезд...
Мелькающие силуэты черных деревьев...
А в ипподромный людской гул и мягкий топот копыт разминающихся лошадей откуда ни возьмись стали...
...вплетаться звуки, которые можно услышать только лишь на железной дороге, — свистки локомотивов и электровозов...
... звонкие стуки вагонных буферов...
... пулеметный грохот рельсовых стыков под проносящимися по ним колесами...
И вот уже исчез солнечный ипподром тринадцатилетней давности!
А вместо него на экране, по сегодняшнему ночному расписанию, мчится «Красная стрела» из Москвы в Петербург...
КУПЕ АНГЕЛА И В.В.
— Тогда я впервые увидел Лешку таким уверенным в себе и непреклонным... Ах, как я им гордился! Да, я нарушил Кодекс ангелов-хранителей. Что-то среднее между Уголовным кодексом и Уставом внутренней службы... Я не имел права создавать завтрашнюю газету со списком будущих победителей... Я не должен был провоцировать дачу взятки должностному лицу — тому дипломату из Бонна... Но моя «завтрашняя газета» спасла Лешку за две минуты до его гибели! Но взятка обещала вернуть его домой — в Ленинград... Что-то мне тогда подсказывало, что цепь несчастий семьи Самошниковых до конца еще не размоталась... Что-то еще должно было произойти. И хорошо, если бы Лешка к этому времени уже оказался дома... А ради этого можно было и наплевать на Кодекс! — гордо сказал взрослый Ангел.
конец седьмой серии
Восьмая серия
ЗАПАДНОГЕРМАНСКИЙ ИППОДРОМ. СОЛНЦЕ. ДЕНЬ
... Все места на трибуне ипподрома — и дорогие, и дешевые — были уже заполнены.
В первом заезде участвовали двенадцать лошадей.
Несколько мощных динамиков объявили на весь ипподром, что первый заезд состоится на дистанцию в полторы мили — на две тысячи четыреста метров, и в нем участвуют...
...дальше шел перечень фамилий наездников и кличек лошадей.
Дженифер шла под номером одиннадцать.
— В кассе сказали, что мы могли бы поставить и меньше, — прошептал Гриша на ухо Лешке. — Там, оказывается, принимают ставки не ниже двадцати марок, но и не больше пяти тысяч... Хотел бы я посмотреть на чудака, который поставит пять штук!.. — И Гриша захихикал.
77 
