Форма крыши была не единственной данью сиамской вере – перед дверями дворца находилась его миниатюрная копия, в которой, как считалось, обитают духи предков. В подобных домиках сиамцы регулярно оставляли еду и свежую воду, чтобы духи ни в чем не нуждались.
Стены дворца почти целиком состояли из окон, которые ярко светились в уже начинавшей сгущаться темноте. Дворцовый оркестру трудившийся вовсю, наполнял округу характерной восточной музыкой, состоявшей из звяканья колокольчиков и пронзительно-гнусавого завывания труб.
Неожиданно Эсме почувствовала себя очень важной особой – как-никак она приглашена во дворец самим принцем, – одновременно эта мысль заставляла ее изрядно нервничать. Впрочем, критически оглядев себя, Эсме осталась вполне довольна. Платье действительно оказалось ей впору; к тому же вместе с ним принц прислал пару вышитых шелковых туфель и две пышные нижние юбки, а миссис Калверт помогла Эсме уложить волосы и подарила ей совсем еще новые перчатки, так что о своем внешнем виде Эсме могла теперь не беспокоиться.
Вот только… Платье, конечно, отличное, но не слишком ли откровенное у него декольте? Оно, пожалуй, под стать зрелой женщине, а не невинной девушке… Тем не менее, в глубине души Эсме очень хотела выглядеть соблазнительной. Что, если Йен тоже приглашен на это представление? Впрочем, напоминала она себе, ей нужно держаться с Йеном как можно холоднее и сделать вид, будто он так же безразличен ей, как и она ему, чтобы он наконец отстал от нее.
Карета остановилась, и выскочившие на крыльцо как по команде слуги бросились к Эсме, чтобы помочь выйти. Она постаралась не хмурить лоб и держать голову выше. Когда вечер закончится и она снова вернется в дом миссис Калверт, Йен уже будет вычеркнут из ее памяти раз и навсегда. Приняв это решение, Эсме больше не колебалась: беспечно улыбаясь, она проследовала за слугами.
Проведя ее по коридору, эскорт остановился у одной из дверей, лакей докладывал о прибытии, называя ее почему-то «мисс Эсме». Это немало удивило ее: если Йен все-таки замешан в этом, то почему он тогда не назвал принцу ее полного имени? Скорее всего, решила она, входя в зал, британский посол здесь все-таки ни при чем и принц все выведал о ней через кого-нибудь из своих людей.
В приемной принца Матайи находилось с дюжину англичан, большинство из которых были не знакомы Эсме. Знакомых же – Гарольда и Годфри, – судя по их виду, весьма удивило ее появление. Впрочем, Эсме почти не замечала их, ибо ее внимание сразу переключилось на Йена.
От ее взгляда не укрылось, как элегантно он выглядел в облегающем черном фраке и белоснежном жилете. Окинув Эсме восхищенным взглядом, Йен двинулся к ней.
Понимая, что ей надо заранее подготовиться, Эсме твердо решила держаться с ним отстраненно-холодно.
– Где ты пропадала, черт тебя побери? – Йен до боли стиснул ее запястье.
– А, лорд Уинтроп! – нарочито громко произнесла Эсме. – Какая неожиданная встреча!
– Ты хотя бы представляешь, как я переволновался? – Лицо посла исказилось бешенством.
– С каких это пор, ваше сиятельство, вы начали так беспокоиться о какой-то ничтожной служанке?
Внезапно хватка Йена ослабла: очевидно, до него наконец дошло, что имеет в виду Эсме, – ведь он сказал принцу, что она его служанка. Все же он попытался оттащить Эсме к дверям, ведущим на галерею.
– Я знаю, что ты злишься на меня, – прошептал он, – и имеешь на это право. Но мы должны поговорить. Я должен многое сказать тебе, но не здесь, не при всем народе. Может быть, выйдем?
– Не думаю, ваше сиятельство, что нам есть о чем разговаривать! – Эсме постаралась, чтобы ее голос звучал как можно тверже.
На мгновение лицо Йена скривилось, как от боли, или ей это только показалось? Неужели этот столь бесчувственный человек способен на что-то обижаться? Вот говорить обидные слова другим – на это он действительно мастер.
– Эсме, я прошу тебя, ты должна меня выслушать! После твоего исчезновения я искал тебя по всему городу как сумасшедший! Послушай, прежде чем обвинять меня, ты все-таки должна позволить мне объясниться! Ты ведь не знаешь, почему я вдруг исчез той ночью!
В глазах Йена читалась такая мольба, что Эсме уже готова была уступить ему. Чтобы избежать соблазна, она начала мысленно повторять про себя: «Я не должна его слушать! Не должна!» Одновременно она попыталась высвободить руку, но Йен крепко держал ее, и ей ничего не оставалось, как только смириться, – не устраивать же, в конце концов, потасовку прямо во дворце сиамского принца!