4 
– Я уверен, об этом позаботятся, – ответил Никлас.
– Какая-то совершенно невероятная история! – Винсент никак не мог успокоиться. – Конечно, каждый из нас понимал, что встретится здесь с опасностью, но когда опасность подстерегает тебя на родине – это совсем другое!
– Абсолютно согласен, – кивнул Никлас. – Не сомневаюсь, всему этому есть какое-то объяснение – если только мы когда-нибудь его узнаем. Пока наиболее убедительной мне представляется версия, что это некий сумасшедший, которому не терпится, чтобы его вздернули.
– Возможно, наоборот, эта акция представляется ему единственным способом спасти свою шкуру, – задумчиво промолвил Винсент.
Заметив, что бутылка Никласа опустела, он спросил:
– Хотите еще одну?
– Надо ли спрашивать! – воскликнул Джайлс. – Я весь день скакал по этой чертовой жаре. Дай мне сейчас волю, я выпил бы Атлантический океан!
– У меня есть еще пара бутылок, – успокоил его Винсент. – Одна – ваша, а другую мы разделим пополам, идет?
– Именно это мне сейчас нужнее, – рассмеялся Никлас, – чем все драгоценные камни Раджаха!
– Пойду принесу, – сказал Винсент. – И кстати – думаю, вам будет приятно узнать, что у меня есть еще одно одеяло. А вот с палаткой дело обстоит иначе: нам придется бросить жребий, чтобы решить, кто будет в ней спать. Для двоих она слишком мала.
С этими словами он встал и направился к рощице.
Он как раз собирался свернуть к ручью, когда заметил, что забыл снять с лошади уздечку.
Кроме того, он стреножил ее слишком туго.
Винсент очень любил лошадей и всегда заботился о их удобствах не менее чем о своих.
Поэтому он снял уздечку и немного ослабил путы.
Потом напоил лошадь Никласа из бурдюка, в котором держал воду для собственной лошади.
Только после этого он достал из ручья бутылки и вернулся назад.
Пока он занимался неотложными делами и вытаскивал из седельной сумки запасное одеяло, прошло много времени.
Солнце уже скрылось за горизонтом и, как всегда на Востоке, сразу, без всяких сумерек, наступила ночь.
На небе вспыхнули звезды.
На севере из-за горного хребта выплыла круглая луна.
На Землю легли густые тени, но лунного света было вполне достаточно, чтобы разглядеть дорогу.
Винсент вернулся к палатке.
Никлас уже успел забраться внутрь; из-под полога торчали его босые ноги.
– Я принес ваше пиво, Никлас, – объявил капитан. – И если вы не вылезете из палатки, я снова спрячу его до утра.
Ответа не последовало.
– Выходите! – крикнул Винсент. – Я прихватил запасное одеяло, но нам еще надо разыграть, кому достанется палатка.
Тишина.
Он наклонился и заглянул внутрь.
Его приятель был неподвижен.
Винсент откинул полог.
Никлас лежал на спине.
Лунный свет упал на него, и на груди офицера, чуть выше сердца, что-то блеснуло.
Еще до того как Винсент коснулся этого предмета, он понял – Никлас мертв.
Хариза услышала, что экипаж остановился у подъезда, и торопливо сбежала по лестнице.
Она уже целый час изнывала от нетерпения, дожидаясь отца.
Он вышел из экипажа, запряженного парой великолепных лошадей.
– Наконец-то вы вернулись, папенька! – радостно воскликнула Хариза. – Я уже стала беспокоиться, почему вас нет так долго.
Полковник Лайонел Темплтон поцеловал дочь и, обняв ее за талию, повел к дому.
– Наша беседа оказалась более продолжительной, чем я предполагал, – сказал он. – Причина довольно проста: новый маркиз уже много лет не бывал в Обители.
– И поэтому вам, конечно же, пришлось отвечать на его многочисленные вопросы, – подхватила Хариза.
– Я старался как мог, – кивнул полковник. – Надеюсь лишь, что он проявит себя таким же рачительным хозяином, как его дядя.
Хариза уловила в голосе отца тень сочинения.
– А я надеюсь, – молвила она, – что он по крайней мере не урежет пенсии и наверняка не упразднит богадельни.
– Наверное, так и будет, – согласился полковник. – Правда, он не проявил к этому предмету особого интереса. В основном он хотел знать, какие суммы будет получать от арендаторов, и спрашивал о видах на урожай.
Так за разговором они дошли до кабинета.
Полковник взял с подноса бокал с горячим грогом, а Хариза тем временем устроилась на диване.
Она не сводила с отца глаз, интуитивно чувствуя, что он взволнован.
Когда он подошел к ней с бокалом в руке, она спросила:
– Случилось что-нибудь плохое, папенька?
4 
