71 
Потратив час драгоценного времени, я кое-как «пристрелялся». До показателей библейского Давида мне было далеко, но попадать на расстоянии метров двадцати в тридцатисантиметровую мишень я приноровился. Любой абориген метал топорик (не говоря уже о копье или дротике) точнее и дальше, но дело было не только в эффективности. Я рассчитывал еще и на мистический, точнее, мистификационный эффект. Камень из пращи летит в несколько раз быстрее, чем такой же булдыган, брошенный просто рукой. И результат от попадания получается впечатляющий. Для тех, кто в этом понимает. А пещерные парни наверняка разбираются в таких вещах.
Дождавшись, когда зайдет солнышко, а любители человечины отойдут ко сну, я осторожно подобрался к лагерю. На этот раз - без дохлого шакала под мышкой, поскольку проникать в сам лагерь не собирался.
Праща в процессе работы издает характерный свист. Поэтому я решил дождаться звукового прикрытия. В саванне с этим проблем нет. Ночь - время охоты, а пойманная дичь склонна издавать звуки довольно громкие. Не говоря уже о всяких брачных и прочих призывах. Впрочем, я ждал совершенно определенного голоса. Львиного. Не знаю, как это получается у этих зверушек, но рев у них потрясающий. Не просто громкий, но обладающий разными спецэффектами. Например, полным ощущением, что звук приходит сразу со всех сторон. И замечательным «послевкусием»: на какое-то время после него все прочие звуки как бы перестают существовать, а все живое замирает в благоговейном почтении. Даже те, кто в дневное время может потягать царя зверей за хвост.
Свист моей пращи утонул в львином рыке, а камень угодил, куда положено - в голову одного из караульщиков у костра. Попал качественно. Череп буквально разнесло.
На остальных караульщиков мой бросок тоже произвел серьезное впечатление. Они вскочили, похватав оружие, и завопили, как свора бабуинов.
Естественно, вся двуногая стая тоже проснулась и приготовилась к отражению врага.
Второй булдыган я намеревался заслать шаману. Но тот вперед не полез. Предусмотрительно укрылся за спинами младших по званию. Пришлось метнуть камешек в толпу. В попадании я не сомневался и постарался раскрутить пращу с максимальной силой, благо ее свист потерялся в галдеже черных парней.
Но мощное «хряп!» я услышал. И немедленно покинул поле боя. Пока мои враги будут осмысливать происшедшее, я немного посплю. Местечко для сна я подыскал заранее. Заросли кустарника на краю оврага глубиной метра четыре. Со стороны оврага подобраться сложно: склон очень крутой. А сами кустики - чистая колючая проволока. Ни один хищник в здравом уме не сунется. Но меня-то как раз в свое время учили с колючей проволокой обращаться. Так что забрался я в самую середку, почти не ободравшись. Там и уснул.
Мне здорово повезло. Первыми меня нашли гиены. В кусты они не полезли, но снаружи пошумели, и я, соответственно, проснулся. Тем не менее, спи я в той норе, в которой ночевал давеча, тут бы мне и конец. Потому что у норы выход всего один. А черные парни, которые подошли чуть позже гиен (твари, естественно, тут же ретировались), двигались по моему следу и появились непосредственно перед «входом» в мое «логовище».
На этот раз царапин было много. И шкуру, которую я использовал в качестве защиты от колючек, пришлось оставить в кустах. Пока черные следопыты пререкались на тему, кому лезть внутрь, я кое-как выбрался со стороны оврага, спрыгнул вниз, опробовал спиной и конечностями твердость африканской глины - и дал деру. Гнались за мной не очень усердно, так что часика через полтора я снова залег. Вернее, залез на каменный утес и там затаился. Даже подремал немного.
Утром мои охотнички за головами двинулись дальше. Вероятно, шаман решил не тратить время на поиски одного-единственного врага. А может, сообразил, что я отвлекаю их от главного дела - погони.
Так что с рассветом чернокожие бодрой рысью устремились за беглецами, а я припустил за ними в компании дюжины шакалов и эскадрильи грифов.
В течение дня ничего существенного не произошло. Я даже добыл немного мяса. Отнял у гепарда только что убитую газель. Потом, правда, явились два льва - и газель пришлось отдать. Но печенку я успел съесть. Сырой, естественно.
Ночью я отдыхал. Взобрался на здоровенную кучу камней (откуда взялась - непонятно) и как следует выспался. Меня никто не потревожил.
День не принес ничего нового. Тот же монотонный бег по саванне. Кажется, я начал втягиваться. По крайней мере от аборигенов не отставал. А вот беглецы, похоже, сбросили темп. Дистанция между ними и преследователями всё сокращалась. Еще два-три дня - и погоня их настигнет. Надо было что-то предпринимать.
71 
