ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  27  

Ключ втиснулся в замочную скважину, два поворота и…

Слышится тихий звук, словно тапки шуршат по ковру, прямо от двери, за которой я притихла, к зеркалу. Затаив дыхание, делаю осторожный шаг в комнату, но дверь закрыть не решаюсь.

Ритмичный шелест продолжается, и неожиданно для себя, шепчу:

— Кто здесь? — Спрашиваю, умом понимая, что здесь никого быть не может. Ключи от комнаты только у меня и… — Моранна? Это вы?

Тишину нарушает только мерное тиканье часов и городской шум, проникающий сквозь открытую форточку.

Постояв еще минуты две, тщательно прислушиваясь к звукам, провожу рукой по стене. Нащупываю выключатель, включаю свет.

И замираю, пронзенная уколом, бессмысленным, тревожным.

В комнате я нахожусь одна, но явственно ощущаю чей-то взгляд…

Слышу тихое перешептывание нескольких голосов. Испуганно обернувшись, я отчаянно напрягаю зрение, вглядываюсь в комнату. В ярком свете призывно мерцает зеркало.

В отражении вижу все четко, ясно и определенно. Грудь неистово вздымается, большие настороженные глаза, с красными капиллярами на белках, бледная кожа с крошечными впадинами пор, пухлые губы со складочками в уголках. Вокруг меня пляшут пылинки… И запах. Все тот же солено-горький, с привкусом ржавчины.

Когда я втягиваю носом знакомый аромат, которым стремительно пропитывается воздух, пробуждается желание броситься наутек. Но я не успеваю этого сделать. Зеркало начинает оживать, мое отражение растворяется, пока не исчезает совсем.

Я знаю, что вот-вот появится мост, и меня с непреодолимой тягой понесет по деревянным палицам, но это происходит, как и в прошлый раз — внезапно.

Медленно Калинов Мост пронизывает воздух, приближаясь к моим ногам. Сандал обтягивает тело, воздух за спиной уплотняется, приглашая меня сделать первый шаг.

Тревога не позволяет ногам передвигаться быстро. Я постоянно останавливаюсь, сжимаясь от предчувствия, но упрямо иду вперед, к воронке, которая постепенно ускоряет вращение. Не успеваю закрыть глаза, как чудовищная сила сворачиваемой в спираль пустоты, впитывает меня без остатка.

Я словно ныряю в мыльный пузырь и с громким чпоком выныриваю с другой стороны, оказываясь в комнате с тремя зеркалами, но завешано только два из них.

Бросаю робкий взгляд на отражение. Вижу себя перепуганную с широко распахнутыми карими глазами.

Со второго зеркала занавеска падает до того, как взгляд касается ее. В отражении вижу больничную палату и себя…

В веренице потускневших от времени воспоминаний, было одно самое страшное, то самое, которое я глубоко спрятала шесть лет назад.


В тишине стонут страх и неуверенность. Эти чувства обступают меня, как большое плотное облако, заставляют вспомнить все, потому что когда-то звучали в моей душе.

Помню уверенность, наполнявшую меня, первый ответственный шаг, сделанный мной самостоятельно, первый осознанный выбор, первый кирпичик, заложенный в фундамент моей жизни.

Это выражает лицо, светится в глазах семнадцатилетней девчонки, решившейся на по-взрослому взвешенный шаг.

Помню, не спала две ночи, прорыдала в подушку, стараясь приглушить отчаянные всхлипы. Никто не должен знать. Никто. Даже тетка, у которой я взяла деньги, ни о чем не подозревала.

Та семнадцатилетняя Лина и появилась в зеркале. Холодный взгляд, ни тени колебания, ни в движениях, ни в словах:

— Сколько будет длиться эта… операция?

— Срок у вас маленький, поэтому управимся быстро, — ответил пожилой врач, натягивая маску на лицо.

— Замечательно.

Тишину пронизывают боль, жалость, сомнения. И это было именно то, что чувствовала я шесть лет назад, пока умелые руки врача извлекали из моей утробы жизнь. Эмоции проникают глубоко, прямо в сердце, порождая уверенность, что я пропитана злом. Оно клубится, настойчиво заполняя собой чашу моего существа, пока еще не распустившееся во всем своем величие. На губах появляется привкус крови, который невозможно смыть, о котором нельзя забыть. Меня подташнивает от отвращения к себе, и одновременно я испытываю глубочайшее удовлетворение. Скоро все останется позади.


Тишина длится недолго, однако когда раздается тихий смех, сердце замирает, пропуская удар. Пелена эмоций отступает.

— Наблюдал за тобой сегодня. Поздравляю.

Оборачиваюсь на голос. Не могу ничего разглядеть, щурюсь.

  27