Особенно,... 
28 
Герцог не мог удержаться от смеха.
— Мы отдадим им все восточное крыло — там более двадцати спален.
— О, прошу прощения, — тотчас исправилась Лавела. — Я совсем забыла, какой у вас огромный дом!
— Прихожане будут в восторге, — сказал викарий. — Это весьма великодушно с вашей стороны, ваша светлость.
— Это не великодушие, а эгоизм с моей стороны, — возразил герцог. — Вы знаете не хуже меня, что благодаря Лавеле и Марии Кальцайо, если она примет приглашение, этот вечер в моем доме станет сенсацией!
— Я буду чувствовать себя ужасно… если… разочарую вас, — внезапно встревожилась Лавела.
Она выглядела столь испуганной, что герцог поспешил успокоить ее:
— У меня такое ощущение, что никто не испытает разочарования и мы все будем рады празднику так же, как и дети.
— Я тоже… надеюсь на это, — тихо молвила девушка.
— Затем, — продолжал описывать программу вечера герцог, — настанет очередь исполнителей на колокольчиках. Мне только хотелось бы, викарий, чтобы они играли веселые, по-настоящему рождественские мелодии, которые мог бы узнать даже зритель с полным отсутствием музыкального слуха.
Викарий рассмеялся.
— Вы хотите сказать, ваша светлость, что мелодии эти не должны быть излишне утонченными и слишком сложными?
— Вот именно!
— Они-то уж покажут, на что способны, — улыбнулся викарий. — Энтузиазма им не занимать!
— А дальше? Что будет после этого? — спрашивала Лавела так, словно ей не терпелось поскорее добраться до своей роли.
— Здесь наступает ваша очередь, — ответил герцог, — и здесь нам нужна девочка, которая подарит цветы Марии Кальцайо, а также молодая девушка, нуждающаяся в ее совете в любовном затруднении.
— Кажется, я знаю человека для этой роли, — промолвила Лавела. — Дочери нашего доктора как раз семнадцать лет, и она очень умная девушка. Мы с папой думаем, она идеально подходит для этой роли.
— Я уверен в этом, — поддержал ее викарий. — Она уже была Ведущим Светом в нашей рождественской пьесе, которую мы исполняем каждый год. Кроме того, она имела большой успех в роли Джульетты — мы ставили «Ромео и Джульетту»в нашей школе несколько месяцев назад.
Герцог, пораженный, не знал, что сказать.
Он доселе не мог представить себе какую-либо деревню в его поместье, где дети брались бы за постановку Шекспира.
— Что у нас дальше в программе? — поинтересовался викарий.
— Я хотел спросить Лавелу, знают ли ребятишки из ее хора еще какие-нибудь гимны, которые они исполняли бы так же прекрасно, как гимн «Раздалась в ясной полночи».
— Конечно, они знают еще много гимнов, — ответила Лавела. — Но, я думаю, лучший из них — «О скромный, гордый Вифлеем!».
— Великолепно! — воскликнул герцог. — Они будут петь его, а вы вновь, невидимо, станете дирижировать пением из оркестровой ямы.
Затем Санта-Клаус, которым скорее всего буду я, примчится на санях, которые перенесут по воздуху четыре лакея.
Немного подумав, он продолжал:
— Сани наполнят подарками для зрителей.
Я буду передавать подарки детям, а они, сбегая со сцены, станут вручать их каждому присутствующему в зале.
Он посмотрел на викария.
— Во время вручения подарков мне хотелось бы, чтоб мужской хор, — я почему-то подозреваю, он обязательно должен быть в Малом Веллингтоне, — спел гимны, которые известны любому взрослому и ребенку.
Лавела рассмеялась.
— Как вы узнали, что папа организовал мужской хор? — спросила она.
— Вы сами сказали мне, что у вашего папы хороший голос, — ответил герцог, — и я не мог представить, чтобы он был единственным мужчиной, поющим в церкви.
Викарий улыбнулся.
— Вы, ваша светлость, совершенно правы!
У нас шестеро мужчин с поистине превосходными голосами. Мы поем не только для тех, кто приходит в церковь, но также отправляемся в местную гостиницу возвещать о наступлении Нового года.
Герцог в отчаянии воздел руки.
— Удивительно, что вы предпочитаете, зажегши свечу, прятать ее под сосудом во тьме так долго, вместо того чтобы светить всем . Но теперь наконец-то все наше поместье узнает, что деревня Малый Бедлингтон являет собой пример всем другим.
— И вы думаете, я стану от этого популярнее? — горестно произнес викарий.
— А разве это так уж важно? — укорил его герцог. — А может быть, я вдохновлю других лендлордов и вызову их на соревнование по развитию музыкальных талантов и в их поместьях.
28 
