130 
Получить глиняным горшком по спине-удовольствие небольшое. А уж плеткой по голове от разгневанного хозяина горшков (гончар решил, что перед ним виновник безобразия) — и вовсе обидно. Обиженный вмиг забыл о погоне и набросился на гончара с кулаками. Тот с честью принял бой…
В результате погоня промчалась мимо, а Гошка выгадал немного времени.
Мальчишка прошипел что-то по-своему. Гошка не понял, и тогда мальчишка принялся стаскивать с Гошки забрызганную чужой кровью рубаху.
Гошка сопротивляться не стал. Решил — маленький скоморох знает, что делать.
Несколько мгновений — и на Гошке остались только простые нательные портки.
Мальчишка быстренько увязал Гошкину одежку в узел. Потом стянул собственную рубаху, сложил и ловко намотал на Гошкину голову на манер местных головных уборов.
Полюбовался тем, что получилось, вытер с Гошкиного лица брызги крови, втер в лоб и щеки по пригоршне пыли, прищелкнул удовлетворенно языком и дернул Гошку за руку: пошли!
Они выбрались из-под телеги: Гошка — с опаской, смуглый паренек — вполне уверенно.
Хозяин телеги и его противник вяло ворочались среди битых горшков. За ними флегматично наблюдал пыльный ослик.
Погоня умчалась на другой конец рыночной площади. Оттуда раздавались азартные вопли, грохот опрокидываемых предметов и пронзительные крики ослов…
Но там, где сейчас шагали мальчики, всё уже успокоилось. Торговцы восстанавливали порушенный порядок. Молодой, но уже мордастый стражник сидел на перевернутом котле, перевязывал порезанную ногу и громко ругался. На двух грязных сопляков он обратил внимания не больше, чем на пару воробьев.
— Зачем ты мне помог? — спросил Гошка вполголоса по-ромейски.
Мальчишка не столько понял, сколько угадал.
— Ненавижу этих! — Мальчишка кивнул на троих стражников, злых, багроворожих, яростно орущих друг на друга.
— Стражу этого рынка? — спросил Гошка по-ромейски.
Мальчишка опять угадал.
— Всех! Эти шакалы везде одинаковые! — с ненавистью процедил он.
Гошка из его речи понял только одно слово — «шакал». Этим словом, бывало, ругался парс Артак.
— Куда мы идем?
— К нам. — Мальчишка показал туда, где среди навесов и палаток виднелась расписанная узорами холстина знакомого возка. — Меня Али зовут. Али! — Мальчишка для наглядности ткнул себя в грудь.
Опять похоже на родной язык Артака. Может, Али тоже парс? Или — нет? На языке Артака Гошка мог выговорить с полсотни слов. Слишком мало, чтобы судить.
— А меня зовут Илия, — Гошка на всякий случай представился христианским именем.
Мальчишка захихикал
— Что смешного? — настороясился Гошка.
— Илла! Али!
— Верно, похоже, — Гошка усмехнулся.
Они пришли.
Двое мужчин натягивали канат меж вкопанными в землю столбами.
Один, полуголый, загорелый до черноты, висел на самой макушке столба, второй, большой-большой, телосложением похожий на здоровенную бочку, к которой сверху приделали круглую башку, сверху гладкую, как арбуз, а снизу заросшую густющей, как баранья шерсть, бородой, — командовал. Али подбежал к нему и быстро заговорил на незнакомом Гошке языке. Тот слушал внимательно, не перебивая. Потом уставился на Гошку. Глаза у большого человека были карие, выпуклые, как у коровы, и такие же добрые. Даже сросшиеся на переносице мохнатые брови не добавляли суровости.
Когда Али закончил тараторить, большой присел на корточки (теперь они с Гошкой были одной высоты) и спросил по-ромейски:
— Ты кто, маленький воин?
— Меня зовут Илия.
— Это я знаю. Кто ты? Откуда?
По-словенски он говорил не очень хорошо. Но понять его было можно.
— Киев, — ответил Гошка. И добавил с гордостью: — Я варяг! Мои родичи щедро отблагодарят твой род за помощь!
— Спаси нас Аллах от благодарности варягов! — Второй родич Али уже слез со столба и глядел на Гошку без всякого дружелюбия. И заговорил по-своему, обращаясь к старшему. Его тут же перебил Али. Закричал сердито.
Старший сказал что-то, совсем негромко, но оба заткнулись.
— Мой сын Мамед хочет, чтобы ты ушел, — сказал бочкообразный. — А мой внук хочет, чтобы мы тебя спрятали. До ночи. А чего хочешь ты?
Гошка пожал плечами. Его всё еще искали: по рынку рыскали стражники. Один как раз пробежал мимо, зыркнул на их компанию, но не заинтересовался. Будь Гошка один, стражник, возможно, обратил бы на него внимание. Гошка не то чтобы боялся… Не хотел навлечь неприятности на своих, если вдруг узнают, кто он.
130 
