Последние отзывы

  95  

— Мне? — обрадовался Гошка. — Настоящий меч?

Кто сказал бы ему год назад, что у него будет свой меч, — ни за что не поверил бы. Мечи — они только у настоящих гридней бывают. У прочих воев — топоры да копья.

— Тебе, тебе, — подтвердил Артём. — Сейчас мастер подойдет, мерку с тебя снимет…

— Зачем? — удивился Гошка.

— Затем, что каждый воин меч не просто так, а под свою руку подбирает. И у тебя будет такой — только твой и больше ничей. Понятно?

— Ага.

Гошка и любому мечу рад был бы, а тут — только твой…

Он просто в сказку попал, не иначе…

* * *

— По весне, как земля подсохнет, Владимир в поход уйдет, — сказала Рогнеда, сладко потянувшись. — Он уйдет, а ты — оставайся.

— Не получится, — ответил Славка. — Я же сотник княжий. Куда он, туда и я.

— А ты больным скажись, — посоветовала княгиня.

— Не могу, — покачал головой Славка. — Это против чести.

— Честь, честь! — сердито проговорила Рогнеда. — Только и знаете, что о своей чести говорить. А о моей даже и не думаете!

Славка попытался ее обнять, но Рогнеда оттолкнула его.

— Что ты, что Устах! — бросила она. — Я говорю: убей Владимира, а он: «бесчестно это»! Я б и сама его зарезала, а не получится. Спит он чутко, как зверь. Зверь и есть! Ненавижу!

Славка изумился ее ярости. Сколько уже времени живет с великим князем Рогнеда. На людях — покорна и ласкова, а в душе такая злоба…

— Не можешь ему отца и братьев простить?

— Не могу и не хочу! — отрезала Рогнеда. — Не человек это — кот блудливый. Ни о чем не думает, только о том, кому бы еще уд свой заправить! Ему что я, что девка дворовая! Кабы убил он родичей моих ради власти великой, я бы, может, и простила. А он, тварь похотливая, род мой погубил только лишь потому, что уд у него зачесался! Но и он, глупец, никогда не узнает, что место мое уже езжено! Вот за это, Славка, я тебе до смерти благодарна буду! — И позабыв, что сама только что оттолкнула: — Ну иди же ко мне, иди скорей, что ты там расселся! Хочу тебя! Возьми меня скорей! Отмстим убийце похотливому!..

В ту ночь Славка ничего не ответил Рогнеде на ее гневную речь. Овладел ею, потешился сам и ее потешил… Ну и всё. Совсем всё. Будто пелена с глаз спала. Никогда больше не разделит он с ней ложе. Никогда.

Но знать княгине об этом совсем не обязательно. А то, дай бог, возненавидит его так же, как Владимира.

Славка достаточно хорошо знал женщин, чтобы понимать: брошенная женщина иной раз опасней дикого тура. А уж если эта женщина — великая княгиня…

Глава третья

Киев. Три месяца спустя

ПОХОД НА ЗАПАД

Сидели за столом всей семьей. Во главе — батюшка-боярин. Рядом с ним — матушка Сладислава. В новом роду Гошки старый обычай, когда мужчины и женщины сидят отдельно, был не в чести.

Одесную батюшки — его друг-побратим Устах, ошую матушки — старший брат, князь-воевода Артём. Рядом с Артёмом — лихой хузарский хан Ионах. Веселый, глаза так и блестят. Рядом с ним — сестра старшая Дана с сыном Роавом на руках. За ее спиной кормилица с маленькой Сулой. А дальше, не по старшинству, а по собственному разумению — воевода Зван, парс-чародей Артак, брат Богуслав и еще много разных важных людей, имен коих Гошка не знал. Сам он сидел скромненько под боком у дедки Рёреха, наворачивал за обе щеки, глазел на своих славных родичей и время от времени щупал мелкие, скользкие от жира колечки собственной кольчуги, что свертком лежала на коленях. Всё никак не мог поверить, что у него — собственная бронь. Как у настоящего дружинника.

О чем говорили, не слушал. Всё равно мало что понятно. Да и не о важном — будущем походе — говорили, а о всяких мелочах: о ценах на воск, о том, когда какую землю поднимать и хорошо ли носит будущего наследника оставшаяся дома жена брата Артема.

Наконец батюшка поднял последнюю чарку, сказал:

— Чтоб все мы здесь так же — после победы!

Гошка смысла не понял, но вместе со всеми выпил настоящего, пусть и сильно разбавленного вина, вместе со всеми грохнул чашей о стол.

И едва лишь стукнули о стол опустевшие чары, батюшка скомандовал зычно:

— Брони вздеть!

С непривычки Гошка замешкался, и кольчужка села криво, но дедко Рёрех поддернул, где надо, велел: «Подпрыгни!» Гошка подпрыгнул, встряхнулся, и бронь легла как надо.

Вышли тесной гурьбой. Гошка ничего не видел, кроме сверкающих доспехов высоких родичей. И во дворе ничего не увидел, потому что там было еще теснее: здесь пила-ела ближняя дружина батюшки, старшая гридь князь-воеводы Артёма и еще много разного народа. Здесь было шумно: лаяли псы, всхрапывали кони, протяжно ревел и драл когтями столб мишка, которого кто-то опять напоил.

  95