Особенно,... 
67 
Закончив фразу, Ярик запустил щупальца своего сознания в разум пленника. Непонятная стена опять защищала чужой разум. Только на этот раз все было гораздо сложнее. Чужая защита просто обжигала, заставляла отдергивать щупальца. Чувство легкой зависти пробило брешь спокойной сосредоточенности Ярослава. Ему бы так! Зависть сменилась раздражением на себя: ведь похожая защита, только более слабенькая, была и у самого первого воина, а Ярик поленился в ней разобраться, вломился в разум напрямую и все. А с остальными своими пленниками он уже общался на их языке, даже не влезая в их разум, благо знание слабых мест их организма и обнаружившаяся способность отличать ложь по изменениям в ауре очень помогали в допросах. Нет, Ярик их не пытал зверски, так, пару точек нажал и все. Да еще его авторитет как Рырги из пророчества. Вот и получалось, что придется разбираться в гораздо более сложной защите сейчас, так как что-то подсказывало Ярику, что легко проникнуть в чужой разум ему не удастся. Когда Сила сталкивается с Искусством, последнее выигрывает гораздо чаще.
Вздохнув про себя, Ярик начал внимательно обследовать чужую защиту. Собственная его защита представляла собой мощные щиты воли, поддерживаемые сознанием постоянно, даже во время сна. Здесь же все было гораздо сложнее и красивее. Сложнейшее переплетение магических потоков, причем имеющих различную окраску. Складывалось впечатление, что здесь использовались сразу три типа магии, к тому же ни один из них не походил на собственную изумрудную магию Ярослава.
Внезапно появилось новое ощущение. Судя по всему, ург переборол чужую магию и теперь внимательно наблюдал за действиями Ярослава из-за защитных бастионов своего сознания. И кажется, его защита стала крепче. Напрягая все свои чувства, Ярик углубился в ее изучение. Прошло некоторое время, прежде чем человек смог идентифицировать некоторые плетения. Они базировались на собственной магии урга, каком-то незнакомом заклятии и странной тонкой связи с некоей магической субстанцией.
Ярик решил повторить часть плетения для собственной защиты. Не убирая барьеры воли, он начал скреплять их изумрудным плетением. Сначала узор распадался, но, экспериментируя, сменяя различные подходы, сочиняя и изобретая по ходу дела новые приемы (а они для него, по сути, все были новые), Ярик наконец получил некую конструкцию. Окинув ее взором, он хмыкнул: получившееся ни капли не походило на подсмотренную защиту. Сплав из волевых барьеров и магии породил нечто странное, дрожащее и эфемерное, но несущее любому агрессору массу неприятного. Все это подсказывала Ярославу его интуиция, которой он привык доверять. Но она же говорила и о некоторой незавершенности плетения. В нем не хватало какой-то детали, завершающего штриха. Неожиданно в памяти всплыл иероглиф Истинного имени, тот самый, что украшал его правую руку. Его образ был невообразимо четок, он плавал во тьме сознания, так и просясь в дело. Ярослав попытался напитать его Силой. Тонкий ручеек изумрудного огня заставил непонятный знак налиться Силой, задрожать. Теплые волны пошли по телу. Контроль над магией стало очень сложно удерживать, но Ярик терпел. Дрожь нарастала. Напоенный Силой знак Истинного имени рвался на волю, словно пойманная птица. Да что там птица, Ярику начало казаться, что он попытался посадить на цепь торнадо. И тогда он попробовал наложить этот знак на защитное плетение. Сияющий изумрудом знак разросся, заполняя собой все, вытесняя мысли и чувства. Остался только знак и выстраиваемая защита. И вот все грани обретшего объем знака и магическое плетение встретились. По защитным барьерам пошли волны. Чего стоило Ярославу удержать свою магию в повиновении, не узнает никто. Только этим можно объяснить то, что ни один фрагмент плетения не порвался, ни один барьер не был разрушен.
Наконец буря в сознании утихла. Ярик окинул внутренним взором получившееся плетение. М-да, понять, что именно получилось, а главное как, теперь не сможет никто. Повторить эти хаотичные, бессистемные переплетения магических потоков вряд ли кому еще дано. Разум был теперь окружен такой защитой, что сложно было представить существо, которое смогло бы проникнуть в его глубины. Печать Истинного имени оказалась сильной штукой.
Тут Ярик вспомнил про урга. Его чувства обратились на пленника, но тот был совершенно недвижим. Ярик вслушался и почуял глубочайшее потрясение урга. Потрясение, перерастающее в смертельный ужас и… преклонение.
67 
